— По-прежнему ничего, — сказал Хаким. — Прежде они отвечали быстрее.
Мартин кивнул.
Выше панели пульта контроля, на фоне темной стены кабины висело небольшое изображение Левиафана. На глаза Мартина попался Занавес.
Теперь он не закрывался, а постоянно сохранял песочно-коричневый цвет.
— Что-то изменилось, — пробормотал Мартин. Он указал на Занавес. Лицо Хакима потемнело от волнения.
— Сколько идет световой сигнал от Занавеса до нас? — спросил Мартин.
— Три часа двенадцать минут.
— Можем мы прокрутить запись назад?
Хаким прокручивал изображение назад до тех пор, пока они не нашли определенный момент, когда планета приостановила свою неустойчивость.
— Три часа назад, — сказал Хаким.
— Что еще изменилось?
Хаким одно за другим просмотрел изображение планет: Зеркало медленно поворачивалось в тумане, она по-прежнему оставалась идеальным отражателем; края Проститутки коричневели, как поджаренное хлебное тесто, неизвестной природы волосы разлетались в пространстве; Билллиардный Шар не изменился; не поблекли и светящиеся огни Гофре, горящие голубоватым пламенем, как факелы в глубокой пещере.
Они дошли до Гриба-Дождевика, с его необъятной щетиной из «зерен». Некоторые из «зерен», казалось, начали отрываться от поверхности — одно… три… шесть… еще и еще… На высокой скорости они покидали атмосферу планеты.
— Они атакуют? — взволнованно воскликнул Хаким.
— Непонятно. Пошли сообщение об этом по «ноучу» «Дятлу» и «Борзой».
— Сейчас, — Но буквально через минуту он с удивлением произнес, — Нет «ноучевой» связи. Они ничего не получили. Я не знаю, где они находятся.
В помещении командного пункта появились Паола и Эйрин.
— У нас неприятности, — сообщил им Мартин, — Хаким, переводи корабль на другую орбиту…
В тот момент, когда Хаким приказывал кораблю отойти от Спящей, сквозь дверь проскользнул Шелковистый.
— Что случилось? — взволнованно спросила Эйрин.
— Точно не знаем, но я приказал убраться отсюда.
— Получен ответ, — объявил Хаким. — От Спящей…
Зазвучал голос Саламандры.
— Четыре из наших миров разрушены, — изображение Саламандры появилось в плоской проекции. Гребень торчал вверх, все три глаза были открыты, после слов раздавался громкий свист, весь его вид выражал тревогу и волнение.
— Мы не знаем, что случилось, — сказал Мартин.
— Это нарушение баланса. Эти миры хрупки, множество жизней в опасности.
— Мы не можем связаться с нашими… — он не мог подобрать обманное слово, его язык был пойман в сети слишком многих условностей. Он просто пристально посмотрел на Саламандру. Гриф-стервятник опять поднял свой гребень и слегка присвистнул.
— Вы — лжецы и обманщики, — сказал он. — Мы в дальнейшем не имеем нужды общаться с вами. — Его голос и изображение исчезли.
— Конец связи, — объявил Хаким и добавил, — До сих пор никак не могу связаться с «Борзой».
Вся команда столпилась на командном пункте, наблюдая за драмой, которая разыгрывалась у них перед глазами в течение получаса.
Три идентичные планеты — Горный Хрусталь Первый, Второй и Третий — резко вспыхнули темно-оранжевым цветом, затем красным, затем белым, во временной последовательности соответственно их отдаленности от корабля. Прежде разноцветно-окрашенными поверхности перемешались, как краски в воде, светящиеся пятна поднимались и падали.
— Кто это сделал? — воскликнул Георг Демпси. — Они или мы?
Зерна Гриба-Дождевика вибрировали, как при легком бризе. При такой шкале расстояний, даже такое простое движение говорило об расходе огромной энергии.
Мартин с трудом мог соображать в последующем за этим шуме и гаме. Кабина перенасытилась запахами Братьев, жжением взглядов их глаз. Он увидел ползущую за ним веревку, затем Брата, развалившегося на части. Мартин не мог разобрать кто это был. Шелковистый принялся собирать веревки, которые висели вокруг, беспомощно болтая щупальцами.
Они даже не знали, являлось ли это воздействием оружия «Борзой» или нет. Было ясно только одно — атакующие нанесли удары по нескольким целям почти одновременно, судя по временным интервалам прибытия информации о пожарах на планетах. Это говорило об «ноучевой» атаке; первым объектом, изменившим свой характер, был Занавес — массивная «ноучевая» станция.