Мартин был еще достаточно слаб, но он уже настаивал на том, чтобы покинуть оздоровительное поле и присоединиться к Гансу, внести свою лепту в происходящее сражение. Война шла двадцать четыре дня; и главные разрушения, как сказал Джой, было сделаны.
— Мы сделали из них отбивную, — с невеселой улыбкой сообщил Джой. Затем он провел Мартина в носовой отсек.
Ганс висел в гамаке перед дюжиной изображений. Его вид шокировал Мартина: волосы засаленные, лицо осунувшееся, от него шло зловоние чего-то приторно сладкого и пота. На Гансе были только шорты и майка без рукавов, его руки, на которых не было ни капли излищнего жира казались завязанными в узлы мускулов, ноги тоже. Он даже не повернулся, когда вошли Джой и Мартин.
Джакомо спал в углу, рефлекторно сжав руками гамак.
— Мартин вернулся, — объявил Джой.
Ганс вздрогнул и оглянулся.
— Отлично, — сказал он.
Планы показывали пепел планет, клубы угасающей плазмы, вытянутые ломти лун, безголовые колосья семян, обломанные, как палки.
Ганс посмотрел на Мартина проницательным, оценивающим, утомленным взглядом, затем слегка улыбнулся:
— Как себя чувствуешь?
— Все хорошо, — ответил Мартин. Он никогда и представить себе не мог, что они способны произвести такие разрушения.
— Это возбуждает, не так ли? — спросил Ганс, кивнув на изображения.
Мартин покачал головой.
— Тяжело на это смотреть иногда, — согласился Ганс. — Я провел здесь много часов… оценивая, выискивая, что мы еще не уничтожили. Все, совершенно все. За последние два дня даже Спящая была уничтожена, — он показал на изображение рассыпающихся массивов — еле заметно мерцающих, летящих в пустоту тумана. Остались лишь обломки, куски планеты, тысяча милей шириной, — рябристые, как материя. — Нет больше лестничных богов.
Мартин тяжело вздохнул. Вздох прозвучал, как хрип. Ганс усмехнулся.
— Я рад, что произвел на тебя впечатление.
Мартин тряхнул головой. Прилив и отлив противоречивых эмоций тянули его то так, то эдак. Мы сделали Работу. Что мы знаем? Но мы сделали это. С этим покончено.
— Если ты готов предложить помощь, работы много, — сказал Ганс. — Мы сделали сейчас небольшой перерыв. Корабль, если так можно сказать, в расслабленном бдении. Жаль, что ты не видел нас во время кульминации событий. Каждый Потерянный Мальчик и каждая Венди имели оружие. Джакомо и мозговой центр корабля… в большей степени это все-таки заслуга мозгового центра, создали действительно абсолютно новый вид оружия. Широко-диапазонная «ноучевая» связь, кварковые ловушки, разрушение спиновых орбит атома — они сделали целый новый арсенал.
Они ли? А может быть, мозговой центр держал это в секрете до поры до времени, дожидаясь определенного момента.
— Мы послали пятнадцать челноков, для разведки. Двенадцать уже вернулось.
Мартин кивнул, он не мог оторвать глаз от абстракции ужасающей красоты — трупа факельно горящей Спящей. Он не мог воедино соединить в сознании — обломки и то, что он видел во время двух путешествий на Спящую. Все превратилось в пыль. Рассыпающиеся атомы Саламандры, Лягушонка, Бабара и множества других созданий, что приходили знакомиться с ним на паром.
Триллионы жизней.
Ганс приблизился к Мартину.
— Мои подозрения полностью подтвердились, — сказал он, когда Мартин приподнявшись, повис рядом с ним. — Момы многое скрывали от нас. Возможно, они даже лгали. Но честно говоря, я и не верил им. Но, по крайней мере, они вовремя дали нам инструменты, и в результате вот что получилось.
Джакомо зашевелился. Он открыл глаза и увидел Мартина.
— Хаким не увидет этого. И Эйрин. И Чэм, — печально произнес он.
— Я знаю, — сказал Мартин. Его задело, что от него ждали реакции. Но он не чувствовал даже горя. Ничто не казалось реальным. Он ожидал очнуться на «Спутнике Зари». когда вся Работа была еще впереди.
— Мы спасли Дженнифер, — тихо произнес Джакомо. Вокруг глаз у него появились темные круги. — С ней будет все хорошо.
Мартин толкнул Ганса плечом, освобождая себе место у экрана. Ганс без слов подвинулся.
— Это дело сделано, — сказал Джакомо. Он покачал головой, как в неверии. — Это оказалось просто дутой оболочкой. Шестьдесят процентов того, что мы видели, было фальшивой материей. Мы думаем, что только четыре планеты были реальными. Одна из них — Спящая.
— Не обесценивай нашу победу, — усмехаясь, остановил Джакомо Ганс.