— Нет, еще не время, — возразил Джакомо. — Мы еще не закончили…
— Вскрытие трупа, — уточнил из угла Джой.
— Да, необходимо убедиться, что они мертвы. Сделать несколько исследований. На этом настаивают момы. Рано еще говорить о свободе. Мы не знаем, куда…
— Дерьмо все это, — ругнулся Ганс. — Давайте тогда пользоваться моментом и просто наслаждаться победой. А для бюрократических разборов у меня будет впереди много времени.
Но Джакомо, казалось, не слышал его.
— Мы перевели всех Братьев на «Дятел», — сказал он.
— Да, «Дятел» вышел из игры, — подхватил Ганс. — Можешь поверить, Мартин, ведь они ничего не сделали?
— Я тоже ничего не сделал, — отозвался Мартин.
— Ты распахнул нам дверь, — провозгласил Ганс.
Джакомо кивнул:
— Вы подвергались большей опасности, чем мы. Вы потеряли очень многих… — Он заметил выражение лица Мартина, поднял брови и подергал себя за хохол. — Извини.
— Нам следует устроить ритуальную церемонию в память о погибших.
Ганс не ответил: оскалив зубы в гримасе улыбки, он не сводил глаз с изображеня агонии планет, то тряся удивленно головой, то победно ухмыляясь.
— Вы только посмотрите на это, — бормотал он. — Вы только посмотрите на ЭТО!
Небесный Глаз, Двойной Поворот, Косматый Хвост, Натянутая Струна и Зеленый Шнур — все согласились на предложение Мартина встретиться в восстановленных апартаментах Братьев.
Мартин навестил Паолу Птичью Трель и, как всегда, попросил ее попереводить.
Паола провела в космосе меньше времени, чем Мартин и Ариэль — около восемнадцати дней. Но она была на корабле вместе с Натянутой Струной и Зеленым Шнуром. Джой c ее слов рассказывал, что это время было очень тяжелым для нее. Никто из кос не помогал друг другу; она была одинока все восемнадцать дней рядом с двадцатью восемью голодными вышедшими из-под контроля веревками.
— По крайней мере, они же не съели меня, — говорила она слабым и хриплым голосом. Паола потрясающе похудела, но цвет кожи был не так уж и плох и двигалась она свободно, не испытывая боли. — Я готова работать. Я ведь никогда не ела много.
Мартин восхищенно улыбнулся.
— Какая ты сильная. Я до сих пор разваливаюсь на части.
— Ты навещал Ариэль? — неожиданно спросила Паола.
Он покачал головой.
— Я просил о свидании с ней. Но она в изоляции. Мы провели много времени вместе. Я не уверен, что она снова захочет видеть меня.
— Но раньше она явно благоволила к тебе.
— Мы были любовниками, — признался Мартин.
Паола подняла брови:
— И все-таки находиться с Ариэлью лучше, чем с веревками, извивающимися вокруг тебя. Однако я рада, что именно я попала с ними. Никто бы не выдержал такого испытания. Ариэль собирается присоединиться к людям Розы и уйти на «Дятел», да?
— Мартин пожал плечами:
— Я не знаю.
— Я постоянно думаю о случившемся. А ты?
— Ганс сделал это.
Паола в сомнении поджала губы, но, видимо, решила все же не спорить. Она взяла Мартина под руку:
— Ладно, пойдем.
Небесный Глаз и все остальные Братья, находящиеся на «Дятле», были привязаны узлами на сухие палки. Веревки вылечивались сами, их только нужно было почаще переворачивать, меняя положение — каждой веревки уделялось особое внимание.
Мартин начал понимать, почему войны и конфликты играли меньшую роль в истории Братьев. Веревки не были сильными. Их существование, как интеллектуальных существ, было тонко сбалансировано — столкновение с насилием быстро опускало их на уровень животных. Войны между веревками не могли быть продолжительными.
Почему же Благодетели послали именно их для свершения Правосудия?
Потому что каждому давался шанс выполнить Закон, в независимости от того, насколько хрупким был этот шанс.
— Мы мы поздравляем вас со спасением, — сказал Небесный Глаз.
— Мы очень сожалеем, что вы покидаете нас, — в свою очередь, произнес Мартин. Он прикоснулся к косе Небесного Глаза. Брат вздрогнул, но не отстранился.
— Я тоже сожалею, — сказала Паола.
— Вы можете присоединиться к нам.
— Я не могу, — покачал головой Мартин.
— А я еще не решила, — ответила Паола.
— Мы мы официально приглашаем вас — тебя, Паола Птичья Трель, и тебя, Мартин тоже.
— Спасибо, — поблагодарил Мартин.
— Разрушения пугающие, — сказал Небесный Глаз. — Даже думать страшно. Мы мы обладаем большой мощью сейчас.
— Возможно, только благодаря момам, — сказал Мартин.
— Это они?
— Я все-таки, надеюсь, что нет.
— Куда люди собираются сейчас?
— Мы собираемся осмотреть систему. Хотим попытаться еще раз найти доказательства присутствия убийц и убедиться, что планеты мертвы. К тому же, корабли необходимо пополнить горючим. Затем… мы сделаем разведку. Найдем планету, где сможем жить.
— Вы не вернетесь в ваш мир, к Марсу?
— Не думаю. Мы, конечно, проголосуем, но там уже прошла почти тысяча лет. Никого, кого мы знали, уже нет в живых. Я думаю, никто не захочет туда возвращаться.
— С мы нами собираются поговорить другие люди, — сказал Небесный Глаз. — Выразить сожаление. Более вероятно, что они останутся с «Дятлом», а не с «Борзой».
Но Мартин сомневался в этом. После войны настроение бунтовщиков могло радикально поменяться.
— Как много людей можете вы поместить?
— Это проблема, — ответил Зеленый Шнур. Небесный Глаз хлопнул его кончиком хвоста — Мартин никогда до этого не видел, чтобы Братья поступали так друг с другом. Зеленый Шнур выбросил струю запаха скипидара, затем свежевыпеченного хлеба — огорчение, затем умиротворение.
— Мартин, твое присутствие будет хорошо для мы нас, — сказал Небесный Глаз. — Я мы думаем так, и иметь всех вас с мы нами, что не будет причиной огорчения и расстройства, а будет взаимосвязью и гармонией.
Мартин покачал головой.
— Я благодарен вам за приглашение, но думаю, мы не сможем присоединимся к вам.
Небесный Глаз запах ликорисом и просоленным морским воздухом.
— Разочарование, выраженное в вежливой форме, — пробормотала Паола.
— Спасибо за приглашение, — еще раз повторил Мартин.
Это было опасное время, но Мартин не мог дольше осторожничать. Он уцелел после столь пережитого, видел так много — он мог себе это позволить.
Ганс медленно ел в капитанской каюте — яростно расправляясь с мясом и совершенно игнорируя Мартина. Мартин, скрестив ноги и обхватив себя руками, наблюдал, как Ганс бросает себе в рот теперь уже куски торта и тщательно пережевывает их. Закончив трапезу, Ганс вытер руки полотенцем, отбросил его и только после этого в упор посмотрел на Мартина:
— Ну, что ты хочешь от меня?
— Я хочу провести расследование.
— Расследование чего?
— Розиной смерти.
Ганс тряхнул головой:
— Мы же уже знаем, кто сделал это.
— Не думаю, что этого достаточно.
— Мартин, мы почти выполнили Работу. Скоро мы закончим ее совсем и отправимся искать место, где сможем спокойно жить. И этого достаточно.
Мартин вспыхнул. Он чувствовал себя, как тогда, когда спорил с момами.
— Нет, — возразил он. — Мы нуждаемся в очищении.
— Рекс мертв.
— Рекс оставил записку.
— Это бред сумасшедшего.
— Команда, хочет знать… Так или иначе.
— Я вижу, ты снова рвешься в Пэны? — с обманным спокойствием произнес Ганс. Мартин не мог не заметить признаков его ярости: мышцы на шее напряжены, рука то медленно сжимается в кулак, то расжимается.
— Нет, я не рвусь, — ответил Мартин.
— А кто должен стать Пэном?
— Я не думал об этом.
— Если ты веришь, что я причастен к Розиной смерти, тогда … А интересно, какое наказание ты мне предложишь?
— Это ты заставил Рекса убить Розу? — спросил Мартин.
— Стоп. Тебе кажется, что ты выстрелил прямой наводкой, не так ли, Мартин? И все же, скажи, что заставило тебя думать так?
— Сейчас я хочу выслушать тебя, Ганс.
Ганс в упор посмотрел на Мартина и сказал: