Глаза Сенда расширились.
— О, Господи, я даже не…
— И что? — спросил Сэмшоу.
— Может, это не просто фантазия, — проговорил Кемп. — У вас пик на графике, потом удар метеорита — и объяснений нет. У нас волны сжатия — и объяснений нет. А президент говорит об инопланетянах.
— Подожди, — прервал его Сэмшоу. — У нас нет информации о южной Атлантике.
— Может эта черная дыра — или как там ее — вызвать существенные разрушения на Земле? — поинтересовался Сенд.
— Она бы, в конце концов, уничтожила ее. Поглотила.
— В таком случае, лучше сообщить о случившемся, — сказал Сэмшоу.
Кемп и Сенд посмотрели на него, как дети, застигнутые на нечестной игре.
— Согласны? — продолжал Сэмшоу. — Кто-нибудь поедет в Сан-Франциско на съезд Американского Геофизического общества?
— Я, — ответил Кемп.
— И я бы хотел, — подхватил Сэмшоу, не задумываясь.
Сенд смотрел на него с некоторым смущением. Вероятно, он ощутил желание взять свои слова обратно, поняв, что старик воспринял его зашедшие слишком далеко предположения абсолютно серьезно.
— Мы можем устроить это, Дэвид?
— Я… хочу еще раз все просчитать.
— Мы, очевидно, не обладаем достаточными познаниями, — заметил Сэмшоу. — Но ведь там будут специалисты…
— Верно, — сказал Кемп. — Есть нужный парень. Джонатан Пост. Мы встретимся с ним.
Вокруг Фернис-Крика теперь стояло три ряда заграждений из колючей проволоки; через один из них пропустили ток. Военные патрулировали территорию в джипах и на вертолетах. Сюда постоянно прибывали сотни людей в автомобилях, джипах, грузовиках и проводили время, рассматривая в бинокли черную гору, находящуюся более чем в пяти милях от них. Еще большее число туристов рыскало вокруг, тщетно стремясь прорваться к горе.
Домик для прессы — времянка, похожая на хижину — располагался у главных ворот. Здесь смиренно слонялись без дела в ожидании развития событий девять тщательно отобранных репортеров.
Кроме вездесущих вертолетов, казалось, все вокруг замерло. Приближался полдень, и освещенная ярким солнцем гора стала черно-красной. Куски застывшей лавы словно вросли в землю; все тихо и напоминает о вечности.
Когда лопасти вертолета, на котором Артур прилетел из Лас-Вегаса, остановились, Гордон выбрался из люка и по посадочной дорожке, покрытой песком и гравием, подошел к Роджерсу. Полковник пожал ему руку. Артур протянул военному папку.
— Что это? — спросил Роджерс, направляясь к вагончику с электронной аппаратурой.
— Здесь бумаги с приказом вам и вашим людям держаться подальше от объекта и не предпринимать мер, грозящих нарушить спокойствие в зоне, — сказал Артур. — Я получил их в Лас-Вегасе. Распоряжения поступили от президента.
— Я уже получил подобные приказы, — заметил Роджерс. — Зачем понадобились новые?
— Президент хочет удостовериться, что вы его поняли.
— Да, сэр. Скажите ему…
— Мы не поддерживаем постоянную связь, — возразил Артур. Он огляделся и положил руку на плечо Роджерса. — Через несколько дней сюда прибудут сенаторы и конгрессмены. Подкомитеты сената, наблюдательные комитеты от Конгресса. Все, что только можно себе вообразить.
— Я слышал, сенатор из Луизианы — Маккакой-то…
— Макгенри.
— Ах да, — вспомнил полковник. — Он выступал по радио. Призывал к импичменту.
— Это проблема президента, — холодно оборвал его Артур. — Макгенри не одинок. — Они остановились в двадцати ярдах от вагончика. Между взлетно-посадочной полосой и складом армейского оборудования пролегла тропинка. Томящиеся от скуки солдаты обложили ее одинаковыми валунами, выгоревшими на солнце. — Хочу задать вам важный вопрос. Между нами. Кажется, мы здесь одни?
— Да, сэр.
— Есть ли способ разрушить корабль? — спросил Артур.
Роджерс напрягся.
— Такая возможность не обсуждалась.
— Но вы могли бы сделать это?
На лице полковника отразилась внутренняя борьба.
— Мои ребята способны почти на все, но потребуются особые распоряжения — даже для простого рассмотрения такого поворота событий.
— Я говорю неофициально, — заметил Гордон.
— Даже если неофициально, сэр.
Артур кивнул и оглянулся.
— Я собираюсь провести здесь всего лишь несколько часов, — сказал он. — У вас есть приказ, но, честно говоря, я приказов не получал. И я полагаю, что вы должны подчиняться мне. Я прав?
— Да, сэр, кроме случаев, не идущих вразрез с распоряжениями президента.
— У вас нет приказа препятствовать моему проникновению внутрь объекта?
Роджерс задумался.
— Нет, сэр.
— Я хочу попробовать.
— Это нетрудно, сэр.
— Трудно только тогда, когда идешь первым, правда?
Роджерс чуть заметно улыбнулся.
— Я пойду по вашему маршруту. Скажите, о чем необходимо помнить и что взять с собой.
«АП ньюс нетуорк». 17 ноября 1996 года. Вашингтон, округ Колумбия.
Член палаты представителей Дейл Беркшир, выступая сегодня в Конгрессе, предложил, чтобы комитет по законодательству начал слушания по вопросу о действиях президента в связи с появлением инопланетного корабля в Долине Смерти. «Граждане склоняются к импичменту, — подчеркнул Беркшир. — И пусть этот процесс начнется здесь и сейчас». Беркшир и многие другие политики попросили Сенат и Конгресс отложить церемонию инаугурации. В настоящее время, однако, никакие конкретные меры по переносу этого события не предпринимаются.
17 ноября
Голос Мери, дежурного офицера, звучал весело и взволнованно:
— Поднимайтесь и радуйтесь, — заявила она. — Вас сегодня отпускают. Я только что узнала об этом от полковника Пханя.
Эдвард лежал без сна уже в течение многих часов. В последние дни его мучила бессоница. Прохладный чистый запах замкнутого пространства палаты, казалось, проник внутрь его тела. Он уже не мог вспомнить, как пахнет обычный воздух. Минелли чувствовал себя хуже обычного. Он или что-то бормотал, или заходился в рыданиях. Эдварда переполнял гнев, беспомощный, жгучий; но злоба на всех и вся притупляла сознание и приводила его в апатию. Любые действия Эдварда, как правило, ни к чему не приводили.
— Вы лжете, Мери, Мери, — простонал Минелли. — Мы приговорены к пожизненному заключению.
Сотрудник психологической службы военно-воздушных сил, поговорив с Минелли, заключил, что геолог страдает «нервным возбуждением на почве длительного пребывания в замкнутом пространстве». Диагноз каждого из них.
— Мы больше не угрожаем национальной безопасности? — поинтересовался Реслоу.
— Думаю, нет. Вы здоровы, а после речи президента необходимость задерживать вас отпала. Вы так не думаете?
— Я считал так в течение многих дней, — ответил Реслоу.
В десять часов появились полковник Пхань и генерал Фултон. Занавески были раздвинуты, и генерал торжественно приветствовал бывших узников, принеся извинения за причиненные неудобства. Минелли смолчал.
— Мы объявили о вашем освобождении и собрали пресс-конференцию. Она состоится в два часа дня. Для вас приготовлена новая одежда. Ваши личные вещи вам вернут.
— Дешевый костюм и десять долларов в кармане! — заголосил Минелли.
Фултон мрачно усмехнулся.
— Вы имеете право говорить все, что хотите. Не стоит забрасывать нас камнями — мы имели причины поступить с вами так, а не иначе. Надеюсь, вы поймете это. Впрочем, я не ожидаю симпатии с вашей стороны.
Эдвард кусал губы, не отводя взгляда от фуражки Фултона. Потом он посмотрел в сторону окна Стеллы. Она стояла, похожая на призрак в белом свете люминесцентной лампы. Женщина заметно сбавила в весе. Реслоу тоже сильно похудел. Минелли, как ни странно, превратился почти в толстяка.
— Я взял на себя смелость и распорядился, чтобы «ленд-крузер» мистера Шоу прошел техосмотр в нашем гараже. В машине отрегулирован двигатель, сменены масло и резина. Считайте, что это самая малость из того, что мы можем для вас сделать. Мы также обеспечили выплату вам денежной компенсации за время, проведенное здесь. Если вам потребуется лечение, обращайтесь к нам. Могу предположить, что кое-кто из вас подаст на нас в суд. — Фултон пожал плечами. — Хорошо. Через пять минут перед вами распахнутся двери. Если вы готовы к этому, я хотел бы поблагодарить лично каждого и пожать ваши руки. Моя благодарность вполне искренняя, но я не требую, чтобы вы поверили мне.