Ладно, поиграем немного в твои игры и по твоим правилам.
- Почему я должен вам верить?
- Ну, Денис Анатольевич, даю слово офицера, с Вашими близкими абсолютно ничего не случится!
- Не напомните, кто недавно рассказывал о разнице между действительностью и театральным фарсом? Это ведь в равной степени относится и к присяге и к слову чести, не так ли?
- Что же Вы хотите? - Барановский не подаёт вида, что мои слова его задели.
- Какое-нибудь более существенное доказательство Ваших слов. Не думаю, что Вы настолько глупы, что не додумались попросить мою супругу черкануть пару строчек, чтобы я поверил. Или предъявить какую-либо вещь, ей принадлежащую.
- Но, помилуйте, Денис Анатольевич, я же не знал, что наша встреча сегодня будет обязательной. - Теперь подполкан выглядит несколько озадаченным. - И московский поезд ещё не прибыл...
- Значит, доказательств у Вас нет...
- Постойте, Вы же забрали портфель! Там в боковом кармашке должна быть депеша!.. Отправленная из Москвы по телеграфу МПС. В ней говорится о задержке вагонов с...
- Ага, что-нибудь типа "Грузите апельсины бочками тчк Братья Карамазовы".
Барановский, не поняв абсолютно ничего, удивлённо смотрит на меня. Приходится объяснить:
- Кто поручится, что фраза означает именно то, о чём вы говорите? Опять под слово офицера?
- Жалеть потом не будете, Денис Анатольевич? - Барановский пытается вернуть себе утраченную инициативу. - Не сойдёте с ума от мысли, что могли спасти семью, но не сделали этого. Из-за тех людей, которые ещё вчера слыхом не слыхивали о капитане Гурове?..
Говорят, ничто так не способствует взаимопониманию, как данная вовремя и от души оплеуха... Оказалось - правда. Полкан встаёт, потирая правый "локатор", но перебивать меня больше не решается...
- Подполковник, вы меня не убедили. И я не собираюсь никого выпускать. Для всех вас единственный выход из крепости - Невские ворота. Компренэ ву, мон шэр?.. ("Ворота смерти" - так называли в народе Невские ворота Петропавловской крепости, ведущие из цитадели прямо к водам Невы. Их продолжением явилась гранитная пристань со ступенями, спускающимися в реку. Именно через Невские ворота по ночам выводили узников тюрьмы. Отсюда по воде их отправляли прямиком на каторгу или казнь).
- Денис Анатольевич, боюсь, что Вы сейчас совершаете самую большую ошибку в своей жизни! - Подпол даже изображает искренне-соболезнующее выражение на мордочке. - Мне, простите, по-человечески жаль Вас!.. Который час, не подскажите?
- Четверть второго...
- У Вас есть ещё полчаса, не более. Если передумаете, приходите...
Полчаса, говоришь? Вполне хватит. По твоим правилам поиграли, теперь по моим будем играть. Так, где я там видел пустую казарму?..
Нахожу Фомича с бойцами и в двух словах объясняю что от них требуется. Народ довольно ухмыляется и обещает не подвести. Отправляю их в нужный каземат и бегу в штаб предупредить, чтобы не волновались и одолжить у охраны пяток мосинок...
Когда через двадцать минут снова захожу в камеру к Барановскому, он изо всех сил пытается скрыть радостный блеск в глазах.
- Передумали, Денис Анатольевич? Я знал, что благоразумие возьмёт верх над эмоциями...
- Всех сразу я вывести не могу, это будет подозрительно. Так что, Владимир Львович, пока идём вдвоём. Я спрячу Вас в укромном месте, потом приведу остальных.
А это - идея, их всех по очереди туда таскать! Если Келлер невовремя не остановит...
Подполковник понимающе ухмыляется, глядя на двух конвойных, затем выходит из камеры и заводит руки за спину. Ну-ну, ломай комедию...
Выходим во двор и шагаем в каземат. Барановский с интересом оглядывается по сторонам и даже прислушивается к стрельбе, периодически доносящейся из города. Заходим в казарму, бойцы сделали всё, как надо. Нары перевёрнуты на бок и составлены так, что лежаки составляют сплошную стенку шириной метров на семь. Подпол, чуя что-то неладное, замедляет шаг и оборачивается, пытаясь меня увидеть, но конвоиры хватают его под руки и толкают к "стенке", ворча:
- Давай! Шевели ногами!..
- Становись! - Подаю команду "пятёрке".
- Гы... Га... Господин капитан!.. Денис Анат... тольевич!!!.. О-об... я-ясните, что это всё значит?!.. - Барановский уже догадывается, что сейчас будет происходить и ему это очень не нравится. - Вы-вы... Не име-е-ете права!!!..
- Жаловаться будете? Ну, разве что дежурному чёрту... Бывший подполковник Императорской армии Барановский! За участие в заговоре против Государя Императора вы приговариваетесь к расстрелу!.. Я бы тебя, с...ка, с удовольствием вздёрнул, но поблизости нет ничего похожего на виселицу...
- Не-е!!!.. Не-е на-ада!!!.. Нет!!!.. С-смилу-уйтесь!!!.. Де... Денис Анатольевич!!!..
- Молитвы помнишь? Давай, время идёт...
- Не-е на-ада! Не-е на-ада!.. Нет!.. - Подпол с ужасом смотрит на пятерых бойцов с винтовками в положении "К ноге". - Не-е... Не имеете права!..
- Не имею права? После того, что ты сказал про мою жену и дочь? Я не имею права?!.. У меня был чёткий приказ - или арестовать вас всех, или, при невозможности доставить сюда - ликвидировать. Так что будем считать, что ты оказал сопротивление при задержании. Или вообще тебя не было. Сейчас вот трупик дотащим до ближайшей проруби и - адью. В лучшем случае после ледохода всплывёшь где-нибудь... По частям... Не тяни время! Молиться, как я понимаю, ты не будешь. Глаза завязывать?.. Братцы, помогите ему!
Конвоиры подходят к Барановскому, заламывают ему руки, когда он начинает судорожно от них отбиваться, затем куском простыни завязывают глаза и возвращаются на место...
- Товсь!..
"Расстрельная команда" клацает затворами. Будущего "покойника" колотит крупная дрожь, колени подгибаются, он еле стоит на ногах. Но падать пока не собирается...
- Цельсь!..
Даже я чувствую, как секунды летят всё медленнее и медленнее...
- Пли!
Залп пяти стволов бьёт по ушам. Вокруг "мишени" в деревянных лежаках появляются чёрные дырочки. Барановский оседает на пол так натурально, что даже я бы поверил, не то, что какой-то Станиславский. Надо работать, пока не очухался!..
- Кто ваш главный?! Где он?! Как его найти?! Отвечать!!!..
- Я... Я не з-зна... Не знаю. К-как е... Его... Н-найти... - Подполковник не сможет справиться с прыгающей челюстью.
- Братцы, поднимите его и привяжите как-нибудь. Чтоб целиться удобней было. - Обращаюсь к конвойным.
Распятие из него изображать не стали, привязали руки к верхней ножке нар и оставили в позе "ныряющего человека".
- Последний раз спрашиваю: кто главный и где его найти? Не делай из меня дурака! Ни за что не поверю, что нет у вас экстренной связи! Даю минуту, потом расстреляю всерьёз. Веришь мне, с...ка?!..
- Я... не-е... З-зна-аю...
- Пятьдесят секунд!..
- Ради... Бога!.. Го... Господин кап-питан!.. Я не-е знаю!!!..
- Сорок секунд!..
- Нет! В-ы не... Не мож-жете... Вот так!...
- Тридцать!..
- Де-енис Анат-тольев-вич!.. Госп-поди... Д-да не з-знаю я!..
- Двадцать!..
- Эт-то бесч... Человечно... Т-то... Что вы... Д-делаете...
- Десять!..
- Н-ну рад-ди всего св-вято-ого! Н-не знаю!..
- Ты сам сделал выбор! Отделение, товсь! - Отхожу к бойцам. - Цельсь!..
- Я с-скажу!!!.. Я с-скажу!!! - Барановского прорывает диким криком. - Всё! Всё скаж-жу!!! Только не... Не стреляйте!!!..
Снова подхожу поближе и задаю два самых интересных вопроса:
- Кто? Где искать?
- Мих... Михаил Терещенко... Он... Он на квартире... Какого-то стихоп-плёта... Я п-помню адрес... У... Уб-берите с-солдат... Д-денис Анат-тольевич...
Пока конвоиры развязывают подполковника, отправляю Фомича с его бойцами вернуть одолженные винтовки. Затем снова оборачиваюсь к "жертве произвола"... Ох, блин, а штанишки-то у него мокренькие! Перепугался, бедолага. Вот сразу бы сказал, и ничего бы этого не было...