Минут через семь в кабинет доставляют невысокого унтера. Утиный нос, затравленный взгляд, голова инстинктивно вжата в плечи...
- Вот, Денис Анатольевич, полюбуйтесь на красавца. - Бессонов театрально простирает руку в сторону арестанта. - Взят с оружием в руках при попытке захватить Финляндский вокзал. Помимо всего прочего обвиняется в убийстве своего ротного командира штабс-капитана Лашкевича.
- Ты кто таков будешь, красавец? - Пытаюсь завязать знакомство.
- Лейб-гвардии Волынского полку унтер-офицер Тимофей Кирпичников... - В голосе сквозит тоскливая и безнадёжная усталость.
- Ну, рассказывай, унтер-офицер.
- А чё рассказывать-то? Я уже всё порассказал.
- Господину капитану интересно, как на Знаменской дело было. - Приходит на помощь Бессонов.
- Ну, известно как. Выставили нас на площади этой, штоб мы шествия не пропускали. Так и стояли, не жрамши, не пимши, с семи утра до часу ночи... Сначала бабы шли, кричали "Солдатики, родные, не стреляйте!". Я тогда к Лашкевичу подошёл, говорю, мол, за хлебом же идут, чего стрелять-то. Он тогда ешо трезвый был, разрешил пропустить. Так и прошли они... А потом другие шли, в тех уже стрелять было приказано. А Лашкевич, да прапорщики наши, Воронцов-Вельяминов, да Ткачура кажную четверть часа в гостиницу бегали. Говорили, што, мол чаю попить. Тока водку оне там пили, по запаху слышно было... А пока оне грелися, я солдатам говорил, што, дескать, погибель со всех сторон. Будем стрелять - беда, не будем - тож беда, под суд пойдём. А потом решили целиться поверх людей. Тока не помогло это. Када залп дали, толпа вся не побегла, часть к парадным и воротам жаться начала. Воронцов снова командовал стрелять, а опосля, видя, што мы не попадаем, отобрал у Слескаухова винтовку и сам начал стрелять. Барышню ранил, в коленку попал ей, господина какого-то сбил на мостовую, потом дострелить хотел, всего троих убил и двоих ранил. Потом Ткачура прибёг, тож винтовку взял. Девчонку какую-то ранил, в бабку стрелял...
- Ну как Вам, Денис Анатольевич? - Бессонов вопросительно смотрит на меня.
- Очень интересно... Благородий этих нашли?
- Пока - нет, скрываются. Но волнения прекратились, должны вернуться в батальон. По ним Особый трибунал будет работать. Скорее всего - отправят, как Вы говорите, "груз двести" до ближайшего кладбища.
- Груз двести - это про своих, а тут... В общем, понял.
- А теперь самое интересное... Рассказывай, как Лашкевича убил. - Подполковник вновь обращается к Кирпичникову.
- ... Не я это... - Унтер сразу становится угрюмее. - ... Када в казарму вернулись, все роптали, как это можно офицерам в баб, да стариков стрелять. Спать не ложились, думали-гадали, что назавтрева делать будем... А в роте у нас человек десять активных было... Ну, которые про политику говорили. От двое из них и привели его...
- Кого?
- Агитатора. Тож в шинели, штоб спрятаться удобнее было. До утра просидели, он всё нас уговаривал к демонстрантам присоединяться, штоб вместях, значит, быть. А утром на построении Лашкевич прибежал, скомандовал, штоб сызнова готовились и патронов поболе взяли. А мы и отказались идтить... Лашкевич из казармы выскочил, за подмогой побежал, да этый финн...
- Какой финн? - сразу интересуюсь, слишком часто о них слышу за последнее время.
- Да агитатор этый... Винтовку схватил и выстрелил из окошка. Сразу в затылок попал...
- С Литейного моста "пленных" недавно пригнали, среди них один финн есть. - Сообщаю новость Бессонову.
- У нас их уже четверо, всех ему показывали, пока что не признал. Покажем и новенького. - Успокаивает меня подполковник и обращается к арестанту. - А что ж ты убийцей назвался?
- Так я там самый старший был. Окромя их благородий...
- Вот так вот, Денис Анатольевич. - Бессонов дождался, когда уведут Кирпичникова. - Офицеры гвардии!.. Краса и цвет!.. Пусть даже ускоренных выпусков... Ночью все кошки серы. Будем разбираться...
*
Далее разговор не продолжился ввиду того, что одновременно со стуком в дверь появляется "Иван в квадрате", один из моих "призраков", прозванный так из-за ширины плеч, комплекции а-ля Поддубный и отчества "Иванович":
- Командир!.. Виноват, Вашскородие, дозвольте обратиться к батальонному!..
- Уже обратился. Продолжай. - Улыбается Бессонов.
- Его выскородие полковник Бойко к себе требует. Говорит - срочно...
Лицо непроницаемое, но в глазах чёртики прыгают. По тревоге так не оповещают, следовательно, сюрприз из приятных. Но срочно - значит срочно. Быстренько прощаюсь с подполковником, оставляя ему дальнейшие поиски ответа на вопрос "Who is who?" среди пойманных борцов за справедливость, и тороплюсь в штаб.
Захожу в кабинет, Валерий Антонович внимательно слушает кого-то, сидящего спиной ко мне... Нет! Не кого-то!.. А Его благородие хорунжий... Опаньки! И даже не хорунжий, а уже сотник Григорий Михайлович Митяев!..
Правые ладони встречаются со звуком почти пушечного выстрела, а потом мы с Гришей начинаем, довольно урча, тискать друг друга в объятиях.
- Ну-с, господа офицеры, вы тут пообщайтесь, только прошу мебель не ломать, а я пойду узнаю, что нового на телеграфе. - Валерий Антонович деликатно оставляет нас одних.
- Ну, здравствуй, Гриш! - Заканчиваю "поединок" ничьёй.
- Здоров будь, Денис! Давненько ж мы не виделись!.. - Михалыч довольно улыбается. - Навроде, в Первопрестольной рядышком квартировали, а не вырваться никак было... Как вы тут справились?
- Нормально. Только я самое интересное пропустил...
- Не, ну ничего себе, - пропустил! А Царское Село на уши кто поставил? - Митяев давно уже взял на вооружение мои словечки. - А главарей этих кто пеленал? Это называется - пропустил?.. Помнишь, ты как-то рассказывал про нонешнего кайзера, што он во все дела лез по делу и не по делу? Как ты там говорил?
- Он хотел быть младенцем на всех крестинах, невестой на всех свадьбах и покойником на всех похоронах. - Отвечаю по памяти вычитанное когда-то у Пикуля.
- Ну так это ж, прям, про тебя, брат, сказано. - Широко улыбается Михалыч.
- Ладно, хорош наезжать... Рассказывай, как вы там справились?..
- Ну, скажу сразу - твои барышни живы и здоровы. Так же, как и все остальные у академика. Там Анатоль Иваныч комедь крутил. - Михалыч сбивается с "приличного" русского языка, которым пришлось овладеть, будучи постоянно рядом с Регентом, на свой нормальный. - За што купил, за то продаю, он сам рассказывал... В Институт толпа двинула где-то с роту, человек двести. Сброд всякий, половина - гопота Хитровская. Только командовали ими пополам урки с горе-вояками какими-то. На пяти грузовиках, промежду прочим! А сзаду ешо парочка порожних. Для хабару, видать...
Только вот в незнанках были, што за орешек их поджидает. А у Дольского в кентаврах хоть и не Вильхельмы Телиевые, но стреляют - дай Бог каждому. С двух засад по дороге повыбили почти всех главарей. От и осталась парочка, которая всю чесну компанию и подвела... Под самые ворота... Помнишь последний поворот? От как раз за им Анатоль Иваныч и поставил два бронехода, сразу всю дорогу перекрыл...
- Погоди, что за бронеходы?
- А это тебе лучше знать, твой же тестюшка на том заводе у Павлова командует.
Не понял!.. Это что, "Алис Чалмерс ин Раша" уже МС-1 слепила, или что-то в стиле Т-34-85? До Т-72, ясное дело, пока не дотянули, но надо будет глянуть обязательно...
- На что они похожи?
- Да как броневики, тока сзаду замест одного колеса несколько стоит. И этой... О, гусянкой обмотаны... - Михалыч щеголяет новомодным словечком. - Сверху - башня... Так шофер говорил... А в ней - пушка... Как же его... Маклинка, што ль... И льюйс рядышком.
Стоп! Павлов же когда-то показывал подобное... Несущий бронекорпус ему делали на Ижорском... А сборку, значит, у себя под боком наладил! Молодца, однако!