— Кровь помогает облегчить и расширить контакт с потусторонними силами, — объясняла им пожилая женщина-медиум, — ты сможешь больше получать информации от них, и для этого не нужно кого-то убивать или приносить в жертву, достаточно маленькой капельки из собственного тела, а результат сразу тебе не увидеть, нужны годы практики и развития способностей, а у тебя есть все предпосылки, учись соединять новые знания с привычными приёмами медитации.
— Мне бы лучше пополнить мои запасы кореньев и кое-что взять из старинных атрибутов, которыми ещё мой дед и его дед пользовались.
— Прекрасно, отправляйтесь, командование возражать не будет, а заодно и нас познакомишь со своими артефактами.
Парень с девушкой через некоторое время самолётом вылетели в Петропавловск-Камчатский, а оттуда автобусом добрались до Палана, небольшого посёлка на севере полуострова, который считался столицей корякской автономии.
— Пусто как-то, как будто вымерли все, — Аня чувствовала себя не уютно, всё вокруг казалось ей каким-то не настоящим, как будто она смотрит какой-то исторический документальный фильм о жизни народов крайнего севера.
— Чавчыв, оленеводы, сейчас на севере со своими стадами, к осени вернутся, тогда праздник будет и народу побольше, хотя в самые лучшие времена здесь больше десяти тысяч не бывает, мы народ малочисленный.
— Грустно как-то, но места здесь красивые, я никогда не бывала на дальнем востоке, только по телевизору видела.
— Завтра покажу тебе настоящую красоту, пойдём в сопки.
Следующий день они провели в окружении дикой не тронутой цивилизацией природы, в которой ощущалась первозданность и немного пугающая девственность. Якутин бродил не спеша, выискивая одному ему известные коренья, травы, веточки деревьев, цветы и ягоды, Аня просто шла следом, стараясь не мешать и прислушивалась к собственным ощущениям. Волков в округе было много, причём они совершенно не боялись человека, иногда даже проявляя любопытство, не свойственное их сородичам из средней полосы России, она даже пообщалась с животными и это удалось ей намного легче, чем даже с домашними собаками.
— А у нас скоро гости будут, — сообщила она шаману, — вон там три человека идут в нашу сторону.
— Волки сказали? Я знаю, они меня видеть хотят, люди, не звери.
Вскоре навстречу им вышли из леса мужчины, обменялись с Якутином крепкими рукопожатиями, вежливо поздоровались с девушкой, извинились и перешли на свой родной язык, усевшись в круг. Аня присела на камень возле быстрого прозрачного ручья и стала наблюдать. Общение показалось ей странным, все четверо сидели в позе лотоса, смотрели в центр круга, но не друг на друга, и что-то по очереди говорили, не перебивая собеседника.
— Сегодня на закате я проведу ритуал, — когда охотники ушли, шаман подошёл к девушке, — ты мне поможешь?
— Конечно, только я же ничего не понимаю в ваших обрядах, да и не из вашего племени я. Кстати, ты вот это видел? Тут мимо меня несколько дохлых рыб пронесло течением.
— Не видел, но уже знаю. Именно по этому поводу меня и искали. Нужно поговорить с Куткыняку, великим духом, Вороном, а я единственный шаман.
— А раньше ты общался с Култом…
— Да, это тень Куткыняку, обитающая во всех землях, а настоящий он только здесь, это наши легенды. Помощь от тебя простая требуется, для великого Ворона волчий вой будет лучшей на всём свете музыкой, но между нами должна быть вода, поскольку именно о ней я буду спрашивать духа.
В вечерних сумерках девушку перевезли на другой берег реки и оставили в одиночестве, ей не было страшно, серые друзья отозвались, едва лодка отчалила и пришли к ней. По другую сторону водного потока горел яркий костёр, много, больше стони, людей собрались вокруг, а в самом центре стоял её друг с белым бубном в руках. Действовать они начали одновременно, Якутин речитативом, напоминающим рэп на неизвестном языке, начал петь, выполняя при этом замысловатые завораживающие движения шаманского танца. Иногда парень поднимал с земли какие-то кусочки пергамента, как показалось, читал написанный на них текст и бросал обратно, сопровождая всё это ритмичными гулкими ударами в бубен. Волки затянули свою песню, которая удивительно гармонировала со звуками шаманского действия. Голос, звук бубна, вой, мерцание пламени, всё слилось воедино, создавая завораживающую, какую-то нереальную картину единения человека с дикой природой.