Выбрать главу

— Зато заразы… — хихикнула Гортензия, выбираясь из его объятий.

— Зельевары сейчас лечат все, — заверил Ривотт и невозмутимо продолжил: — Может, прогуляемся немного в городе? Поужинаем вместе… Мне неудобно, что ты меня кормишь, а я ни за что не плачу. У тебя нет великих богатств, да и мне не пристало.

— Я еду на встречу в торговую палату и не знаю, хватит ли сил на прогулку. Освобожусь часа через два.

— Прекрасно, — согласился Ривотт. — Тогда жди меня там около выхода. Я забегу в холостяцкую квартиру, переоденусь и встречу тебя. Там и решим: пойдем к тебе сразу или погуляем.

— Договорились, — улыбнулась Теззи, и Ривотту стало спокойнее на душе. Отпустило чувство вины за невоздержанный язык и снова, как всегда после удачных постельных упражнений, захотелось петь.

Остановил карету и, помахав Гортензии, отправился воплощать задуманное.

Глава пятая

Два часа спустя разодетый с иголочки Ривотт ждал Гортензию около парадного входа в торговую палату. Он тщательно вымылся, но все равно время от времени ему мерещился запах духов девушки из борделя и хотелось провалиться сквозь землю. Сам не знал почему. Все казалось закономерным: они с супругой не оговаривали верности до гроба, он давно не юноша и имеет право на маленькие радости, но отчего-то на душе было неспокойно. Будто мальчишкой застали за воровством яблок из соседнего сада. В голове вертелось ее: «Ты пахнешь, как дешевая шлюшка», и закрадывалась мысль, что если раньше Гортензия могла раскрыть свои объятья, то теперь не сделает этого из обыкновенной брезгливости.

Впрочем, кого он обманывал? Вряд ли у Теззи было желание вообще раскрывать объятия. Если ей и хотелось нежности когда-то, то сейчас, похоже, остался только страх. Опасения, что самая прекрасная ночь любви закончится кошмарным днем. Ривотту страшно хотелось помочь той славной девчонке из детства: защитить, спрятать, заставить забыть о прошлом — но как это сделать, он не знал. Мог предложить разве что себя. Сомнительное утешение, учитывая его нежелание влюбляться в кого-либо и планы жениться на другой.

Гортензия не шла. Время от времени мимо пробегали озабоченные прохожие, а жена будто спряталась. Словно побоялась отказаться от прогулки сразу и сейчас наблюдала из-за угла в ожидании, когда Ривотту надоест стоять у крыльца и он соберется домой. Уже решился было зайти поискать супругу внутри здания, когда та наконец-то вышла на крыльцо.

Похоже, отдача отпускала: выглядела Гортензия лучше, чем два часа назад в карете. Ушла мертвенная бледность, и в глазах снова появился жадный блеск. Ривотт улыбнулся. Отчего-то вспомнил, как в детстве она с таким же азартом смотрела на сахарных петушков на каждой ярмарке. Пока они с Дадли и другими мальчишками мерялись силой, лазая по канатам или ухая тяжелой кувалдой, девочки бежали за сладостями. И Теззи неслась быстрее всех.

— Остались силы на прогулку? — поинтересовался он вместо приветствия. Отвел в сторону локоть, предлагая взять себя под руку. В конце концов, намечается променад с супругой, а не с подружкой!

— Остались, — улыбнулась Теззи, цепляясь за его руку. — Куда пойдем?

Ривотт пожал плечами. Деталей он обдумать не успел. Потер подбородок и довольно улыбнулся. Идея!

— Пойдем в парк, куплю тебе леденец, выиграю какую-нибудь ненужную вещицу.

Гортензия рассмеялась.

— Мне давно не делали таких шикарных предложений, — сквозь смех проговорила она и, кажется, впервые по-настоящему оперлась на его предплечье.

До парка было рукой подать. Супруги прошли мимо окруженного голыми деревьями королевского дворца, оставили позади чопорные здания разных советов и палат и вышли к набережной. Пусть листья на деревьях еще не распустились, но вода в реке уже ждала лета: вместо серой унылой жидкости тут протекало синее шелковое полотно. Тысячи чистых ручейков, собравшихся вместе на веселую прогулку.

От воды веяло холодком, и Ривотт ускорился: не хотелось, чтобы Теззи замерзла еще в начале прогулки. Ясное дело, к вечеру похолодает, но сейчас душа просила только веселья, а не поисков места, где можно согреться. Свернули вглубь парка при первой возможности. Слились с пестрой толпой прогуливающихся перед ужином горожан. Столичная публика совсем не походила на подобную в родном городе Теззи: не хватало юношеской восторженности и непосредственной радости, но Ривотту на мгновение показалось, что прошедших с детства лет и не было вовсе.

Лавку с леденцами нашли не сразу. Та отчего-то стояла в стороне от дорожек. Пришлось свернуть на узкую тропинку между похожих на паутину гигантского паука кустов. Сообразив, что леденец предназначается взрослой женщине, продавец тепло улыбнулся и тайком подмигнул Ривотту. Гортензия заметила этот мужской междусобойчик, но только покачала головой и молча занялась петушком.