В отличие от лавки места, где можно выиграть ненужную безделушку, прятаться не собирались. Бросались под ноги на каждом шагу. В детстве Ривотт легко справлялся со всеми ярмарочными развлечениями и сейчас не стал мудрствовать лукаво. Выбрал местечко с игрушками позабавней и потащил спутницу туда. Теззи замялась в нерешительности.
— Отто, они же страшные как смерть, — вполголоса заметила она, глядя на призы. — Никогда не видела ничего несуразнее.
— Дареному коню в зубы не смотрят, — хохотнул Ривотт. Отчего-то забавляла мысль о таком подарке.
Игра казалась простой. Давали три деревянных шара и нужно было все три раза попасть в одну и ту же пластинку из множества, подвешенных напротив. Ривотт сунул деньги стоящему рядом сухому старику, тот выдал ему шары и дракей пустился за добычей.
Промазал на третьем броске. Посмотрел на спутницу и развел руками. Наблюдавшая за действом Гортензия хмыкнула и приказала:
— Заплати еще.
Ривотт покачал головой, но повиновался. Теззи отдала мужу леденец, взяла у старика шары и с видом охотника в засаде принялась прицеливаться. Она щурилась, хмурилась и даже высунула язык. Кажется, первым ударом попала не туда, куда требовалась. Вторым, правда, не промахнулась. А третий выбила так уверенно, что Ривотта посетила мысль о насмешке. Тем временем супруга подошла к игрушкам и выбрала зайца. Зверь был ужасно сшит: уши разной длины, слишком далеко разбежавшиеся по морде глаза, норовившая отлететь часть носа и навевающие мысли о параличе лапы.
— Держи, — она протянула приз супругу, — это мой тебе подарок.
— Так себе подарок, однако, — усмехнулся мужчина, забирая зайца.
— Дареному коню в зубы не смотрят, — хихикнула Теззи, а Ривотт втянул носом запах ее розовых духов и с пугающей ясностью понял, что жутко хочет поцеловать эту женщину.
Тряхнул головой, отгоняя желание. Только этого не хватало! Было же все сегодня, зачем ему Гортензия? Прищурился, вручил ей зайца и заплатил старику еще. Надо отвлечься!
Опять не повезло. Промахнулся уже с первого шара. Зло фыркнул с досады и внимательно посмотрел на призы. Неужели он не выиграет? Кровь закипела привычной азартной злостью, и Ривотт оглянулся на старика, ожидая разрешения кинуть еще. В этот раз промахнулся третьим шаром. Выругался и пошел за очередной порцией. Мысленно проклял свое мальчишество и неуклюжесть, но остановиться не мог. У Теззи же получилось, чем он хуже?
После очередного промаха спутница приблизилась и осторожно взяла за плечо.
— Что с тобой, Отто? — поинтересовалась встревожено. — Зачем тебе эти жуткие монстры?
Ривотт снова окунулся в розовый аромат духов. Украдкой прижался к теплому боку Теззи. Кажется, злость отпустила. Осталось только нестерпимое желание обнять эту женщину. Пробежаться ладонями по ее бокам, задержаться на талии, прижать к себе и отогреть. Чтобы рядом с ним забыла обо всем на свете. Супруга осторожно погладила его руку. Наклонилась к уху и заговорщически прошептала.
— Нам на двоих и зайца хватит…Вдруг они сговорятся и загрызут нас ночью? Смотри, какие страшные.
Ривотт рассмеялся, мысль о смерти от зубов мягких игрушек забавляла. Кивнул старику и, предложив своей спутнице руку, собрался уходить, но хозяин «мягких чудовищ» окликнул его. Протянул сшитую из зеленой клетчатой ткани крысу с разноцветными ушами и куцым хвостом.
— Сколько? — прищурился Ривотт, нащупывая кошелек.
— Подарок вашей возлюбленной, — с улыбкой ответил старик. — Мои игрушки приносят удачу.
Мужчина поблагодарил, взял крысу и вернулся к спутнице. Стало холодать, самое время зайти куда-нибудь перекусить.
Домой возвращались затемно. Телом владела легкая усталость, хотелось улечься где-нибудь на траве и смотреть на звезды. Ривотт разглядывал лицо Теззи, когда свет фонарей проникал через окно кареты, гадал, понравилась ли ей прогулка, и поддерживал неспешную беседу.
— Значит, ты планируешь вернуться в семью? — Гортензия слегка откинула голову и прикрыла глаза. — Снова станешь примерным наследником и достойным членом великой фамилии?
— Если отец позовет обратно, — улыбнулся Ривотт. Смотреть на Теззи было страшно приятно. Жаль, розовый запах выветрился к вечеру и в карете пахло только сыростью и мокрой землей, а не ее духами. — Я все-таки бросил подходящую невесту за день до свадьбы… Он пока не простил.