Но тут она вспомнила, как выпрыгнула из Большого Лося на глазах у молодых холостяков города, а потом занималась любовью с красавцем конезаводчиком под кухонным столом… и приуныла.
Но слезами горю не поможешь, и работу за нее никто не переделает, и дети счастливее не станут. Так что Лаура решила заварить себе крепкого чая и заняться счетами за последнюю неделю. Я не беременна, твердо сказала себе она. А если даже и беременна, но отлично справится с проблемой».
Без слез. Без сожалений. И без помощи неотразимого фермера.
Вернон вернулся на ферму и позвонил Фергусу узнать, не известно ли тому чего-нибудь насчет беременности. Но приятель расхохотался в трубку и сообщил, что такому неисправимому ловеласу, как Вернон, давно пора было заработать неприятности на свою голову.
– А почему я не в курсе? – осведомился подлый предатель, отсмеявшись. – Кто эта счастливица?
– Не твое собачье дело! – рявкнул Вернон. А Фергус – лучший друг называется! – пообещал научить его менять подгузники и греть молоко в бутылочке.
В сердцах шмякнув трубку на рычаг, Вернон тут же набрал номер Джейми. В конце концов, разве не Джейми растил осиротевшую малютку племянницу? Но трубку взяла его жена Мэгги и сообщила, что муж на конюшне. Вернон вовремя вспомнил, что миссис Скотт по профессии журналистка, а не медсестра, и воздержался от расспросов насчет подробностей зачатия. А то, чего доброго, прознает Джейми и шкуру с него живьем спустит. Друг Джейми – он такой, с ним шутки плохи!
Отчаявшись встретить поддержку у друзей, Вернон позвонил семейному доктору, Стивену Крансту. Но тот сказал, что говорить не может, поскольку по телевизору транслируют «Риголетто», а весь город знает, что он, Стивен, без ума от Верди.
Вернон попытался объяснить, как было дело, но Кранст пробормотал что-то насчет закончившейся рекламы и повесил трубку. Так что несчастный молодой Паркинсон, несмотря на все свои усилия, ни на йоту не приблизился к разгадке сокровенных тайн отцовства.
– Где она? – В дверях рабочего кабинета Вернона возник старик Джозеф; гневно насупленные брови не сулили внуку ничего доброго. – Я думал, ты поехал в город, чтобы все уладить.
– Я пытался. – Еще не хватало, чтобы дед принял происходящее близко к сердцу. Мало того что он разбудил Вернона известием о том, что через девять месяцев тот станет папочкой, так ведь теперь старый зануда ни за что не отстанет, пока не добьется своего!
– И что? – Джозеф решительно переступил порог и, осторожно пробираясь между завалами журналов, газет, бухгалтерских книг и фотоальбомов, добрался до свободного стула. – Надо попросить Франсуазу здесь прибраться.
– Через мой труп. – Вернон снял ноги со стола и искусно перевел разговор в иное русло. – Лауре ничего еще не известно. Придется подождать дней десять или около того. Я позвонил доктору Крансту, спросил, нет ли способа все выяснить раньше, но он намертво «приклеился» к телику.
– Что еще за способы?
– Почем я знаю? – пожал плечами Вернон. – Анализ крови там или мочи… Должно же быть хоть что-нибудь! Кажется, все на свете отдал бы, дабы убедиться, что все обошлось.
– Будешь знать, как не предохраняться! Не я ли тебя учил пользоваться презервативами? – усмехнулся Джозеф. – Ничего-ничего, славно будет опять услышать топоток маленьких ножек… Детишки на ферме – это ж радость! Хоть убей, не могу я на тебя разозлиться толком…
– Презерватив порвался. – Молодой человек откинулся в кресле, заложив руки за голову. – А мой ангел-хранитель, видать, отлучился куда-то. Я на той неделе тетушек навещал… вот меня и сглазили.
– А я скажу, что это был твой счастливый день. Видать, ангел-хранитель замолвил за тебя словечко, где надо, – лукаво подмигнул дед. – Кстати, тетушки тебе только добра желают. Гермиона Ньюсом, между прочим, очень даже достойная женщина… хотя на нервы порой действует. Этого у нее не отнимешь.
– А я-то полагал, что понимаю женщин, – задумчиво посетовал Вернон. – И вот вам, пожалуйста: Лаура Фортман шлет меня куда подальше.
– А ты не сдавайся. – Джозеф заговорщицки указал на телефон. – Позвони ей и пригласи к нам поужинать. Вместе с детишками.
– И чем же мы будет их угощать? Может, яичницей твоего приготовления?
– Я поговорю с Франсуазой. Она неплохо готовит мясную запеканку с овощами. Ну а ты в магазин заглянешь, пиццу там купишь и творожный пирог, скажем.
– Она откажется… Нет, не Франсуаза. Лаура.
– И где же Вернон Паркинсон подрастерял все свое обаяние?