И своего таланта дразнить его. Какого черта она выходит замуж за Рассела? Такой… неподходящий брачный союз. Эта парочка скоро сведет друг друга с ума. И вообще, решил он, что оттенок зеленого не годится для траура… или даже полу-траура. Любопытно, любила ли она своего мужа? И как должен он, Хит, «заботиться о ней», пока Рассел где-то разыгрывает героя? Как он сможет притворяться, что между ними никогда ничего не было? Какими бы равнодушными ни казались они на вид, нет смысла притворяться, что у них никогда не было общего прошлого.
– Куда отправился Рассел?
Звук ее голоса вырвал Хита из размышлений о возникшей перед ним дилемме. Она спросила о Расселе. О шутнике, который устроил эту дурацкую историю, о человеке, для которого он должен стать неохотным местоблюстителем. Хит нахмурился и с удивлением и некоторым облегчением заметил, что они почти дошли до комнат с угощением. Пожалуй, некоторый перерыв в пребывании с ней наедине даст ему время придумать, решение.
Он изучал ее украдкой. Она прошла в дверь. Это была та же Джулия, но вместе с тем совершенно иная, отличная от той, какой была при их последней встрече. Более уверенная в себе. Вся противоречивость ее характера сгладилась, сплавилась в единую, более яркую, более интересную личность. Он не мог прочесть ее мысли, не мог догадаться, как смотрит она на сложившуюся ситуацию. На него.
Она казалась такой невозмутимой. Ее глаза больше не вглядывались в него с обескураживающей невинностью. Ее проницательный пристальный взгляд словно бросал ему вызов. Прислужница богов, ставшая Герой, главной богиней. Хит почувствовал, как меняется его мнение о ней, шла переоценка ценностей. На свете не было другой женщины, которую он мог бы с ней сравнить. Ни одна не приходила в голову. Прошлые его романы были незамысловаты и откровенны. То, что лежало между ним и Джулией, было смутным и неопределимым; неосуществленное желание… вопрос, оставшийся без ответа.
Он был с ней знаком и незнаком. Что ж, теперь все изменится к лучшему. Теперь они уже не те молодые люди, которые с бездумной страстью кинулись в объятия друг другу тогда в библиотеке. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Годы и годы. Что сделал с ними жизненный опыт. Оправдало ли время ее ожидания или просто стерло их?
Она подняла на него глаза, отпила глоток лимонада, Он вдруг вспомнил вкус ее поцелуев, сочную нежность ее губ, чувственный голод, вызванный ею. Она рассмеялась, когда он первый раз ее поцеловал. Они тогда, как дети, хохотали до слез неизвестно над чем. Эхо утраченной, ослепительно сладостной наивности пронзительно кольнуло его в сердце. С той поры он никогда так не смеялся. Но ведь им невозможно вернуться в прошлое. Время не повернуть вспять.
– Вы смотрите на мои губы, – прошептала она, поймав его взгляд.
– А-а… – Он вытащил из кармана жилета хрустящий от крахмала белоснежный платок. – Лимонад. На ваших тубах.
Она с сомнением взяла платок и провела им по губам. А потом, оглядываясь по сторонам, повторила:
– Куда уехал Рассел?
– Его вызвали по срочному делу…
На ее губах не было ни капли лимонада, и они оба это знали. Выгнув бровь, она переспросила:
– Опять?
– Да. – Он взял ее под руку и направил к гостям, толпившимся у стола. – А что, его часто вызывают?
– Да. И…
– Он просил меня присмотреть…
– За мной. – Она поморщилась, глаза ее неодобрительно потемнели.
Эта идея явно принадлежала не ей.
– Но, Хит, это же нелепо.
– Не уверен. Оклер – чудовище.
Она поставила стакан на буфет.
– Я не могу в это поверить. Почему Оклер не оставит вас в покое? Разве вы с Расселом недостаточно настрадались в Саагуне?
– Оклер не подчиняется доводам рассудка, – тихо заметил Хит.
– Пусть кто-нибудь другой займется самопожертвованием. Для разнообразия.
– Мы все еще живы, Джулия. Другие потеряли гораздо больше.
Она посмотрела прямо ему в лицо, без слов напоминая, что ей тоже пришлось принести жертвы.
– Как поживает ваша семья, Хит?
Он приостановился, восхищаясь умелой переменой темы разговора.
– Довольно хорошо, благодарю. Грейсон недавно женился.
– Я слышала об этом. Кто бы мог подумать? Прирожденный повеса сковал себя узами на всю жизнь!
– С лучшими из нас такое случается, – Хит рассмеялся, припомнив бесшабашное и буйное прошлое старшего брата. – И с самыми худшими тоже.
– Кажется, теперь твоя очередь?
– Постараюсь увернуться.
Она смерила его критическим взглядом.
– Я-то думала, что ты давно женат и имеешь уже по меньшей мере пятерых детей.
Ничего не могло, быть дальше от истины. Он никогда даже не задумывался о женитьбе. Не то чтобы он имел предубеждение против института брака, но… Интересно, влюблена ли Джулия в Рассела? Разумеется, влюблена. Половина лондонских дам падала в обморок, когда сэр Рассел Олторн театрально входил в зал. Как давно она с ним помолвлена? Когда начался их роман? Они казались такими несовместимыми: независимая, свободолюбивая Джулия и Рассел, отчаянно стремившийся, произвести впечатление на окружающих. Хотя… считается, что противоположности сходятся… дополняют друг друга. Нет, с его стороны было высокомерием так легко судить ее, чисто мужской самоуверенностью. Почему, основываясь лишь на одной незабываемой встрече много лет назад, он решил, что хорошо ее знает? Только потому, что память о ней преследовала его все эти годы? Но это вовсе не означало, что она чувствует по отношению к нему то же самое. Не исключено, что она стала с годами относиться к нему как к негодному соблазнителю, чуть не погубившему ее. То, что для него было значительным жизненным моментом, для нее могло быть унизительным переживанием.
– Ты не обязан выполнять его поручение, – бросила она через плечо, снова направляясь в бальный зал.
– Нет, обязан, – мягко отозвался он. – Я был бы бесчестным негодяем. Рассел действительно рисковал жизнью, спасая меня.
– Честь… – рассеянно пробормотала она. – Что это, в сущности, такое?
– Ты не веришь в честь, Джулия? – Я верю в то, что из-за нее мужчины умирают.
Она отодвинулась от него и тут же влилась в группу гостей, встретивших ее настороженными улыбками. Честь. Он застыл на месте, негодуя, что не смог найти быстрого ответа. Казалось, она презирала само это понятие. Было ли это следствием того факта, что ее муж погиб в Индии жестокой смертью офицера? Война многих женщин ожесточила, ранила, разочаровала.
Друг их семьи, Сэмюел Брекленд, и родной брат Хита, Брэндон, тоже отдали свои молодые жизни за честь нации.
Хиту хотелось хорошенько встряхнуть Джулию. Она задела его за живое, вызвала в нем возмущение. Разве мир устоит, если в нем не останется чести? Кто она такая, чтобы насмехаться над тем единственным, что он ценил? Кто она такая, чтобы заставлять его задумываться, кем он стал? И почему, ради всего святого, он позволил одному ее небрежному вопросу так себя взволновать? Его брат, Грейсон, сотни раз выражал те же чувства, но услышанные от Джулии, они приобрели особый, глубокий смысл. Она неожиданно обернулась и раздраженно, даже с некоторым смущением, заметила, что он топчется за ее плечом. Совершенно очевидно, что ей эта ситуация радости не доставляла. Как и ему. Пытаясь слиться с толпой гостей, она шепотом бросила в его сторону:
– Подите прочь, Хит. Вы ходите за мной, как курица-наседка.