Он надеялся, что после того, как разделается с Расселом, она будет улыбаться так же. Было предчувствие, что противостояние с бывшим другом будет малоприятным и окончится плохо. А женитьба Хита и Джулии неизбежно вызовет кучу сплетен. Впрочем, Джулия это предсказывала. Забавно, что он всегда считал себя выше этого, а теперь оказался в самой гуще скандала. Что ж, Боскаслы переживали и худшее.
В каком-то смысле вся эта ситуация подтверждала силу крови Боскаслов. Для человека чести он вел себя непростительно, что лишний раз доказывало: от наследственности не уйдешь. Он был яблоком от старой яблони. Но Джулия обнаружила его слабости. Она вырезала на память кусочек его сердца еще до того, как оно загрубело и ожесточилось на войне. Она внесла в его душу вопросы без ответов. Она стала противовесом мраку в его душе, который он сам не мог преодолеть.
Джулия знала о неверности Рассела. Сам Хит никогда бы не рассказал ей об этом. Он хранил бы этот секрет до могилы, но не причинил ей боли и унижения. С другой стороны, узнав, что ей все известно, он испытал невыразимое облегчение. Повлияло ли это открытие на ее решимость отдать ему сердце?
Не должно было повлиять. Непостижимым образом Рассел вновь свел их. Они теперь были в большом долгу перед ним. Впрочем, Рассел наверняка не увидит сложившуюся ситуацию в таком свете. Он жил, стремясь произвести впечатление на окружающих, был человеком светским, человеком, изо всех сил поддерживающим созданный образ. Он будет негодовать, что кто-то пошел ему наперекор. Он возмутится, потому что считал Джулию принадлежащей ему. Но Хит не собирался отступать.
Он опустил взгляд и, улыбаясь, слушал, как Джулия читает тетушке письма.
Что Джулия говорила, когда они гуляли по лесу?
Он был так поглощен ею, так возбужден физически, что не вслушивался в слова.
Однако теперь он вспоминал. Ее дурманящий аромат, манящую теплоту ее тела.
Пальцы Хита впились в корешок так и не открытой книги.
Джулия посмотрела на него поверх письма и выгнула тонкую темно-рыжую бровь.
Он медленно улыбнулся в ответ, заметив, как она прикусила нижнюю губку. Если бы он мог сохранить этот миг навечно.
Гермия откашлялась. Джулия вернулась к письму. У нее был такой смущенный вид, что Гермия рассмеялась. Видимо, им с Джулией не удалось скрыть свои чувства. Сейчас они и себя не могли обмануть.
Скандальная история их любви потрясет светское общество. А затем Хит передаст бразды своего повесничества братцу Дрейку или Девону. Ему самому для удовлетворения страстей вполне хватит Джулии.
Какой-то шум, приглушенный грохот. Кто-то колотит в ворота, прерывая его блаженные размышления.
Поначалу Джулия не обратила на это внимания. Затем их удивленные взгляды встретились, тревожные… вопрошающие. Она опустила письмо, которое читала вслух.
Хит встал и приблизился к окну. Псы, свора Грейсоновых волкодавов, предостерегающе завыли. Хит увидел, как Хэмм и трое слуг поспешили к воротам. Тогда он и сам направился к двери.
– Забери Гермию с собой в башню, – приказал он Джулии тоном спокойным, но твердым.
Гермия встревоженно поднялась на ноги. Ее пальцы вцепились в рукав Джулии.
– Хит, что это?
– Я пошлю к вам Хзмма. Просто из предосторожности. Не волнуйтесь. Гости Грейсона приезжают в любое время.
Он распахнул дверь и широким жестом пригласил их в коридор. Книга, которую Хит так и не открыл, упала на ковер.
– Ничего особенного не происходит, – произнес он. – Возможно, это всего лишь Дрейк или Девон напились и требуют их впустить.
Джулия обняла Гермию за талию.
– Вообще-то поздновато для путешествия. Как ты полагаешь?
– Но ведь это не может быть Оклер? Правда? – прошептала Гермия.
Джулия покачала головой:
– Сомневаюсь, что французский шпион будет колотить в ворота, требуя доступа. Но кто бы это ни был, настойчивости ему не занимать.
Хит проводил их взглядом до каменной лестницы. Мышцы его плеч напряглись в тревожном ожидании. Поворачиваясь к выходу из дома, он услышал донесшийся сверху голос Гермии.
– Как ты думаешь, это не может быть Рассел? Возможно, он уже все узнал. Ох, Джулия, я надеюсь, эта парочка не поубивает друг друга из-за тебя.
Неожиданным ночным гостем оказался не шпион и не разъяренный Рассел. Вместо них на пороге стоял раскрасневшийся граф Одем. Его белоснежные локоны были взлохмачены от тягот дороги. Чтобы успокоиться, он уселся в гостиной с бокалом бренди, а Хит, Джулия и Гермия наблюдали за ним с любопытством и облегчением.
– Что все это значит, Одем? – наконец поинтересовалась Гермия недовольным тоном, явно позабыв, как недавно признавалась в тоске по нему.
Граф тяжело вздохнул. Гермия, напряженно выпрямившись, сидела напротив него на стуле. Хит и Джулия устроились подальше на диване, стремясь сохранять нейтралитет.
– Я, Гермия, приехал сдаваться, – объявил граф, устало откидываясь на спинку стула.
– Сдаваться? – недоуменно нахмурилась Гермия.
Глаза ее тревожно потемнели.
– Да. Ты выиграла.
Гермия помолчала.
– Что именно?
– Свою свободу. Свои старые письма. – Откуда-то из складок своего темно-серого, подбитого мехом плаща он вытащил пакет.
Письма были бережно упакованы в красный бархатный мешочек. Трясущейся рукой Одем протянул этот мирный дар Гермии.
– Вот. Теперь я удалюсь. Не тревожься о моем ночном путешествии. Если я испущу дух, мой кучер всегда сможет похоронить меня в придорожной канаве. Раз я потерял тебя, мне больше незачем жить.
Брови Гермии взлетели вверх.
– Прекрати нести эту чушь, ты, несчастный глупец!
Хит громко кашлянул.
– Полагаю, что удалиться следует нам с Джулией.
Гермия, не говоря ни слова, вертела красный мешочек в руках.
Одем послал Хиту благодарный взгляд – от старого повесы молодому представителю того же клана. В его темно-карих глазах плясали многозначительные лукавые искорки.
Джулия начала смеяться сразу, как только Хит подхватил ее с дивана и потащил из комнаты.
– Куда, осмелюсь спросить, мы направляемся?
– Увидишь.
Его сильная ладонь сжала ее пальцы. Джулия почувствовала, что сердце ее бешено забилось. Хит спешил по увешанному портретами коридору, в котором Джулия еще не бывала. В этом огромном доме комнат было бесчисленное количество.
– Еще одно тайное убежище Боскаслов? – шутливо поинтересовалась она.
– Умница. И как только ты догадалась?
Он затащил ее в темную пыльную комнату. Лунный свет играл бликами на лезвиях мечей и древнем оружии, размешенном на дубовой стене. Джулия вскрикнула и ухватилась за Хита, наткнувшись на рыцарские доспехи со шлемом и вычурными металлическими рукавицами.
– Это оружейная?
Он запер двери и сверкающим взглядом посмотрел на нее.
– Еще одна отличная догадка. В детстве нам запрещалось здесь играть.
– Зачем нам нужно было покидать Гермию и Одема? Беседа только-только стала интересной.
– Я думаю, что они заслужили право остаться вдвоем. Как и мы.
Она повернулась, чтобы получше рассмотреть моргенштерн – огромный металлический шар, усаженный шипами. Жуткое средневековое оружие.
– Любопытная у вас тут коллекция. Собираешься вызвать меня на дуэль?
– Я не посмею, – усмехнулся он. – Ты ведь можешь победить.
Она еще раз взглянула на собрание луков и секир над массивным каменным очагом. Хит расстегнул сюртук и стоял, опершись на дверь. Не сводя с нее глаз.
– Почему-то я в этом сомневаюсь.
– Я никогда не стану недооценивать тебя, Джулия.
Она окинула его надменным взглядом.
– В этой игре ты сильнее меня.
Он оттолкнулся от двери. Худощавый красавец с узкими бедрами и широкими плечами, он был воплощенным соблазном с его уверенной ленивой походкой кавалерийского офицера.
– Так сколько пленниц ты приводил сюда? – требовательно спросила она, стараясь сохранить самообладание.