Да, я уверена, что у нас будут дети, собственный дом, своя жизнь…
Размышляя обо всем этом, я чувствую, как во мне что-то меняется. Я знаю, что нас, быть может, еще ждут трудности, но в глубине души я совершенно спокойна и готова к решительным переменам. Мне тридцать три года, и я абсолютно готова изменить собственную жизнь. До сих пор я старалась не думать о браке, о семейной жизни, и все мои подруги – тоже. Эта тема была для нас своеобразным табу – чем-то вроде полицейского ограждения вокруг места преступления, куда запрещен доступ посторонним. ВХОДА НЕТ! А кто пересечет запретную линию, тот накличет на себя несчастье и останется без парня…
Но сейчас я даже не думаю о подобной возможности. Я буквально ощущаю любовь – потоки любви, которые связывают нас накрепко, и мне хочется взять Ричарда за руки, хочется обнять и прижать к себе. Он просто замечательный! Самый милый и самый лучший! Как же мне повезло, что я его встретила. Лет через сорок, когда мы оба станем седыми и совсем, совсем старыми, мы, быть может, вместе пройдемся по Стрэнду, вспомним этот день и еще раз поблагодарим Бога за то, что он дал нам друг друга. В том, что это именно Он, у меня нет ни малейших сомнений, потому что как бы иначе мы нашли друг друга в мире, населенном одиночками – угрюмыми, не склонными к общению индивидуалистами? Любовь редка в нашем мире, слишком редка. И то, что мы обрели друг друга, – это самое настоящее чудо. Других слов я просто не нахожу.
Спасибо Тебе, Боже, за Ричарда!..
Я несколько раз моргаю, и Ричард, конечно, сразу замечает мои увлажнившиеся глаза.
– Лотти?.. – бормочет он. – Эй, Ромашка, что с тобой? Все в порядке?
Обычно я ничего не скрываю от Ричарда – ну, почти ничего, – однако сейчас мне кажется, что с моей стороны было бы неблагоразумно делиться с ним всеми своими мыслями. Моя старшая сестра Флисс утверждает, что мои мысли похожи на голливудские сентиментальные киношки и что мне надо иметь в виду: посторонние люди далеко не всегда слышат жизнеутверждающее скрипичное крещендо, сопровождающее счастливый финал, тогда как для меня эта музыка совершенно очевидна.
– Извини… – Я быстро смахиваю с глаз непрошеные слезинки. – Все в порядке, просто… Просто мне не хочется, чтобы ты уезжал.
Ричард уезжает завтра. Он летит в Сан-Франциско в командировку и будет отсутствовать почти три месяца. Что ж, могло быть и хуже, и все равно – мне будет ужасно его не хватать. По правде говоря, сейчас меня поддерживает только одно: пока его не будет, мне придется готовиться к свадьбе, а значит, тосковать будет особенно некогда.
– Только не плачь, милая! – утешает меня Ричард. – Я этого не выдержу. – Он наклоняется вперед и берет меня за руку. – Мы будем каждый день разговаривать по скайпу, о’кей?
– Я знаю. – Я слегка пожимаю его пальцы. – Знаю. Конечно, мы будем разговаривать каждый день, и все равно…
– Только не забывай, если ты звонишь мне в офис, тебя могут услышать окружающие… – Ричард слегка улыбается. – В том числе и мой непосредственный начальник.
Его лицо остается серьезным, но глаза слегка поблескивают, и я понимаю, что он меня дразнит. Когда в прошлый раз Ричард уезжал по делам, мы часто разговаривали по скайпу, и я попыталась дать ему несколько советов: как обращаться с его кошмарным боссом. К сожалению, я не учла, что Ричард работает в офисе открытой планировки и упомянутый начальник мог каждую минуту пройти мимо (к счастью, этого не произошло, и никто не пострадал).
– Спасибо за напоминание. – Я хладнокровно улыбаюсь и слегка пожимаю плечами.
– Кроме того, – добавляет Ричард, – мои коллеги смогут тебя увидеть, так что, пожалуйста, не забудь надеть хоть что-нибудь, когда будешь мне звонить. О’кей?
– О’кей, – соглашаюсь я. – На мне будут прозрачные трусики и такой же лифчик. Надеюсь, этого достаточно, чтобы соблюсти видимость приличий?
Ричард улыбается и крепче сжимает мою руку.
– Я очень люблю тебя, Лотти. – Его голос звучит негромко, но очень нежно и тепло, и я думаю о том, что мне не надоест слышать эти слова даже через сто лет.
– Я тоже, – говорю я и киваю.
– Честно говоря, Лотти… – Он слегка откашливается. – Я хотел кое о чем тебя спросить…
Я степенно киваю, хотя внутри у меня бушует настоящий ураган. Мне кажется – еще немного, и я просто взорвусь! Однако мне удается сохранить на лице выражение спокойной заинтересованности, хотя переполняющее меня торжество каждую секунду готово вырваться наружу. «Вот оно! – думаю я. – Наконец-то!.. Эта минута изменит всю мою жизнь. Соберись, Лотти Грейвени. Соберись и наслаждайся моментом, потому что такое бывает нечасто… Черт, а это еще что такое?!!»