– Я вовсе не ожесточилась. И не превратилась в ст… не озлобилась! – Я лихорадочно пытаюсь подобрать слова, чтобы выразить все, что я чувствую. – Мне просто очень… грустно. Я подавлена и растеряна, но пытаюсь подходить к вопросу философски!
– Натан сказал, что ты именно ожесточилась.
– Я не ожесточилась! – Я почти ору. – Уж мне-то лучше знать, ожесточилась я или нет.
На том конце линии воцаряется тишина. Я тяжело дышу, а мои ладони на рулевом колесе взмокли и стали скользкими. Мысленно я возвращаюсь к моему «свиданию» с Натаном Форрестером. Тогда мне казалось, что мой рассказ звучит достаточно отстраненно, даже с иронией, словно я сама подшучиваю над собственными несчастьями, однако мне и в голову не пришло, что Натану он ничуть не интересен. Он, во всяком случае, никак не дал мне понять, что ему что-то не нравится, что ему скучно. Что же получается – и Натан, и все остальные только и делают, что жалеют меня, убогую? Дают выплакаться в жилетку, потакают моим слабостям, и так далее?..
– О’кей, – говорю я наконец. – Спасибо за напоминание.
– Не за что, – добродушно откликается Барнаби. – И… не обижайся, ладно? Я – твой друг, и я тебя искренне люблю, но… Именно потому, что я твой друг, я вынужден говорить тебе неприятные вещи. Ну, пока. Я еще позвоню.
Он отключается, а я, закусив губу, мрачно гляжу на дорогу впереди. Ему легко говорить, мысленно твержу я себе. Ему легко… а мне?
Когда я приезжаю на работу, мой электронный почтовый ящик полон входящих сообщений, но я еще некоторое время сижу неподвижно, уставившись на экран компьютера невидящим взглядом. Слова Барнаби задели меня сильнее, чем я готова признаться даже самой себе. И ведь он прав, черт возьми! Я действительно превращаюсь в озлобленную, сварливую старуху. Еще немного, и я стану одеваться только в черное, ходить с палочкой, расталкивать прохожих и злобно шипеть вслед соседским детишкам, которые при виде меня будут разбегаться в ужасе. Бр-р!.. Упаси боже.
Так я сижу еще несколько минут, потом снимаю трубку телефона и звоню на работу Лотти. Быть может, мы сумеем хоть как-то поддержать друг друга.
На звонок отвечает Долли – младшая помощница Лотти.
– О, привет, – говорю я, представившись. – А Лотти там? Можешь ее позвать?
– Лотти пошла по магазинам, – отвечает Долли. – Я не знаю, когда она вернется.
Пошла по магазинам? Я озадаченно моргаю. Иногда Лотти настолько устает от своей работы, что ей просто необходимо немного отвлечься, но отправиться по магазинам в самый разгар рабочего дня, да еще открыто заявить об этом своей секретарше – это уже ни в какие ворота не лезет. Особенно учитывая нынешнее положение в экономике вообще и на рынке труда в частности.
– Разве она не сказала, когда ее ждать? – уточняю я.
– Нет. Лотти только сказала, что ей нужно кое-что купить для медового месяца.
Я вздрагиваю. Не ослышалась ли я? Действительно ли Долли сказала «для медового месяца»?..
– Ты… ты уверена?.. – Я сглатываю. – Разве Лотти выходит замуж?!
– Она что, ничего тебе не сказала?
– Я… я только что приехала. Из командировки… Я… – Язык меня не слушается, и я ненадолго замолкаю. – Ладно, передай ей, что я звонила и… что я ее поздравляю.
Я кладу трубку и широко улыбаюсь. Моего подавленного настроения как не бывало. Мне хочется прыгать, смеяться, танцевать. Лотти все-таки выходит замуж! Похоже, в мире вовсе не все обязательно заканчивается плохо, а значит, надежда еще есть.
Но… как это произошло?
Как, как, как?!
Неужели Лотти все-таки слетала в Сан-Франциско? Или, может быть, Ричард опомнился и вернулся? А может, они созвонились?
Я хватаю мобильный и быстро набираю:
«Ты помолвлена??????»
Честно говоря, я не особенно рассчитываю на ответ, но минуту спустя мой телефон коротко пищит, сигнализируя о входящем сообщении.
«Да! Да! Да! Мне не терпится тебе рассказать!»
«БМ. (Боже мой!) – торопливо печатаю я. – Как это случилось?»
«Оч. быстро. Самой не верится. Он снова ворвался в мою жизнь, пригласил в рестрн. и сделал ПРЕДЛОЖЕНИЕ. Я сама не знала, что так будет. Полн. Ураган».
Полный ураган… Я понимаю, что просто должна срочно поговорить с Лотти, и звоню ей на мобильник, но ее телефон занят. Черт. Ладно, выпью кофе, потом позвоню еще раз. Направляясь в наш местный киоск «Коста-кофе», я не перестаю улыбаться. На самом деле я чувствую себя настолько счастливой, что мне хочется плакать, но редакторы в «Пинчер Интернэшнл» не плачут на работе, поэтому я лишь крепко обхватываю себя за плечи.
Какой же Ричард все-таки молодец! Именно такого мужа я желала бы Лотти. Это, наверное, звучит несколько покровительственно, однако истина заключается в том, что я всегда испытывала к младшей сестре материнские чувства. В свое время наши собственные родители несколько подзабросили свои обязанности – тут и развод, и проблемы с алкоголем, и увлечение богатым бизнесменом с одной стороны и южноафриканской королевой красоты с другой… Короче говоря, мы с Лотти довольно часто оказывались предоставленными сами себе, а поскольку я была на пять лет старше, она начала обращаться ко мне в трудных ситуациях задолго до того, как наша мама умерла.