— Когда завтракать-то будем? — негромко возмутилась Ирис, всплеснув руками. В этот момент я ненавидела ее настолько сильно, насколько то возможно. Она отобрала у меня личность, титул и брата! Даже брата, единственного оставшегося живым родственника! — Ну, чего ты, Тиа? Настолько голодна, что меня готова съесть?
Ирис, конечно, шутила, но мне было не до смеха. Понимала ли она мои чувства? Судя по ее поведению, нет. Она не понимала, что для меня значило увидеть старшего брата живым и невредимым спустя долгих шесть лет разлуки. И что я получила за терпение? Он даже не взглянул на меня! Мне было горько и обидно. Очень больно.
— Прошу, Шемус, присаживайтесь, — пригласил ректор Денвер, и я не сводила с него пристального взгляда. Мне нужно было задержать свое внимание хоть на ком-нибудь, кроме брата, чтобы не вызывать лишних подозрений. — Поприветствуем нового преподавателя бурными овациями!
Ректор Денвер поднял руки над головой, практически выпрямив руки, и захлопал. За ним подняли руки вверх остальные присутствующие, снова за исключением Ирис. Ей было до того, скучно, что она отстраненно несколько раз ударила рука об руку и ойкнула. Локти, которые она держала на столе, оказались в тарелке. Завтрак появился на столах до того неожиданно, что я даже удивиться не успела. Так вот для чего нас попросили поднять руки!
Ирис чертыхалась, а я не верила собственным ушам. Она хоть немного старалась выглядеть благородной девушкой, или ожидала, что окружающие не видели полноты ее безнадежности? Тогда почему ее видела я? Она позорила мое честное имя! А разве еще оставалось что позорить?
С грустью я вспомнила, как зачитывали указ об аресте родителей и брата. С грустью, а не злостью — перегорела. Кроме как мэра, мне винить было некого. Разве что мэра, но он явно не был главным зачинщиком беспредела. Если бы я только могла узнать, за что на самом деле арестовали родителей? Какое преступление покрыла их кровь? И кем оно было совершено? Поднять дело шестилетней давности будет не так просто.
— Хватит. Прекрати, — прошептала я не выдержав. Ирис действительно слабо представляла, что означало быть благородной девушкой, и я думала, что переучить ее невозможно. Стоило ли стараться? — Веди себя благоразумно.
— Предпочитаю обратное, — отрезала Ирис. — Я больше не буду подчиняться глупым правилам. Надоело! Покуда я законопослушна, вытворять буду все, что сердце и хочушка пожелает. Кто меня остановит? — она пожала плечами. — Никто. Разве что Чародей. Говорят, он крут! Реально крут, а не… фигурально.
У меня не оставалось слов, чтобы охарактеризовать ее беспечность. Любой адекватный человек при первом взгляде на нее поймет, что она никогда не была аристократкой и не имела к благородным никакого отношения. Как ее до сих пор не вычислили? Постарались те люди, которые привели меня в академию? Зачем?
Я понимала, что задавать подобные вопросы вслух публично при стольких свидетелях не стоило. Не стоило даже на глазах у одного. Но мне становилось по-настоящему страшно от мыслей, как мною собирались распорядиться эти люди. Я могла только предполагать, что теперь моя судьба стала светлее, чем короткая жизнь в качестве жены господина Моридара-Крайлу.
— Ешь давай, а не спорь, — поучала Ирис. — Скоро начнется первый урок, а я хочу занять места получше!
Пожалуй, занять места поближе к кафедре — хорошее решение. Если стану следователем, как папа, то смогу попробовать получить доступ в столичный архив, куда обязательно должны были передать все сводки на счет дела моих родителей. Теперь у меня новое имя, поэтому никто не станет преграждать мне путь? Отличный план!
— Тогда поспешим!
Я немедленно встала и в отместку за неудачную побудку взяла Ирис за руку. Теперь она была вынуждена спешить за мной, налету подхватывая что-то с тарелки и возмущаясь моей бесцеремонностью. Я сама себя шокировала, но со вчерашнего дня имела полное на это право. Я больше не аристократка. Я Никто. И Никто выяснит, за что на самом деле казнили следователя Шторм и его жену. Их сын, тропою Создателя, оказался жив.
Сначала я тянула Ирис, но за пределами столового зала она перехватила инициативу в свои руки. Я путалась в практически идентичных роскошных коридорах, а соседка с такой легкостью обходила их, всегда зная правильное направление. Как? Она давно здесь?
Наконец мы влетели в учебную аудиторию, которая оказалась совершенно пуста. Точнее, мне показалась она пустой в первый момент. Во второй я заметила низенького старичка, который фактически сливался с песочным интерьером комнаты. Даже его кожа была песочного болезненного цвета, что наводило на неприятные мысли.