Снова лихорадочно осмотревшись, она наконец увидела свое платье, аккуратно сложенное на стуле рядом с кроватью.
Если она и почувствовала облегчение, найдя платье, паника тут же вернулась, десятикратно усилившись. Аманда смотрела на платье, не зная, что делать дальше. Она в жизни ни разу сама не одевалась. Мать запретила ей и ее сестрам делать что-нибудь самостоятельно. И если запрет нарушался, мать снова и снова вразумляла дочерей.
Но теперь это надо сделать. И быстро.
В дверь снова постучали.
– Эсме, с тобой все в порядке? – Теперь в голосе слышалась искренняя тревога, свидетельствующая о дружбе, уважении и заботе.
Аманда задумалась, волнуется ли кто-нибудь о ней сейчас, когда она пропала. Фыркнув, она решила, что если в доме и испытывают какие-то эмоции, то меньше всего беспокойство. Скорее всего стены содрогаются от стенаний ее отца на тему как «дорого» обойдется возвращение дочери, а мать суетится и брюзжит из-за грозящего скандала.
Похоже, мужчину, колотящего в дверь Эсме, не удержат ни расходы, ни приличия.
– Три! Нравится тебе это или нет, я вхожу.
– О нет, пожалуйста, – отозвалась Аманда, отчаянно дергая платье через голову. Лучшее платье сестры из элегантного наряда вдруг превратилось в смирительную рубашку, поймав в ловушку руки и не позволяя хоть искоса взглянуть на встревожившегося защитника миссис Магуайр.
Дверь, заскрипев, открылась.
– Эсме, это ты? – Смущенные вопросы сопровождались звуком шагов и стуком трости. – Нет. Таких прелестных ножек я не видел с тех пор, как побывал на ревю в Лондоне.
Жаркий румянец залил щеки Аманды. Он смотрит на ее ноги? Она это уже поняла, значит, этот визитер не джентльмен.
Строгие предупреждения матери о коварстве мужчин зазвучали у нее в ушах воплями банши.[1] Аманда изо всех сил пыталась стянуть платье вниз.
Надо хотя бы прикрыть колени.
А лодыжки могут подождать, осмелела в ней какая-то грешная часть.
– Так кто у нас здесь? – Шаги и стук трости раздались ближе.
– Сэр, умоляю вас, уйдите. Немедленно, – взывала она сквозь складки ткани. – Я не одета.
– Позвольте не согласиться. На мой взгляд, вы очаровательны, – последовал игривый ответ. – Разрешите помочь вам. Негоже, если меня застанут с полуодетой клиенткой Эсме.
Клиенткой? Что это значит?
Словно грозовые раскаты минувшей ночи, в голове Аманды загремели слова старой леди. «Я могу вам в этом помочь, если хотите. За небольшую плату».
«Во что я впуталась?» Аманда извивалась и вертелась, пытаясь найти рукава и ворот платья. Неужели одеться так трудно?
– Черт побери, – пробормотала она, когда очередная попытка кончилась неудачей.
– Я в самом деле могу вам помочь, – предложил ее таинственный благодетель. – Если вы только…
Пара теплых, сильных рук обхватила ее за талию. Когда шок от того, что ее держат с такой… такой… соблазнительной фамильярностью, начал проходить, Аманда заволновалась. О, теперь она поняла, почему наставления матери всегда были такими суровыми: было что-то очень соблазнительное в том, когда мужчина так держит женщину. Ей захотелось припасть к его груди, коснуться его, увидеть, такой ли он чувственный, как обещает его звучный голос.
О чем она только думает?
– Отпустите меня! – крикнула Аманда, пытаясь вырваться, и чуть не свалилась на кровать.
Она удержалась на ногах только из-за того, что визитер не оставил непрошеной помощи. Его руки быстро сомкнулись вокруг ее талии и потянули вверх, пока она не оказалась постыдно прижатой к его груди.
Незнакомец держал ее не на благопристойном расстоянии, а вблизи, невзирая на приличия, манеры и правила светского общества.
Аманда задохнулась, когда ее тело прижалось к его торсу. И тут же от его тепла по ней пробежала опасная дрожь. Она теперь не просто мисс Аманда Престон, но и «очаровательная», и она чувствовала это всей кожей.
Однако строгие предупреждения матери и годы в школе для благородных девиц мисс Эмери отвергали дальнейшие приключения, поэтому Аманда самым строгим голосом сказала:
– Пожалуйста, сэр, отпустите меня.
– Если вы постоите спокойно, я вас одену. – Он произнес это с такой уверенностью, что у нее не осталось сомнений, что он прекрасно знаком с деталями дамской одежды.
И все же, почему она из тех, кому мужчины хотят помочь одеться?
– Стойте спокойно, – снова сказал он. – Вы действительно ужасно запутались. – Его пальцы, старательно искавшие рукав, вместо этого прошлись по ее груди, вызывая восхитительный трепет.
– О Господи! – задохнулась Аманда. Одно дело, когда он держит ее, но это… это увлекало ее в волшебное царство, где даже зловещие предупреждения матери бессильны. – Отпустите меня сейчас же! – на сей раз серьезно потребовала она и, упершись в твердую стену его груди, сильно толкнула.
Этого хватило, чтобы он опрокинулся. Она услышала грохот его трости, но, к ее смятению, незнакомец не намеревался отпускать ее, и она упала вместе с ним на кровать.
– У-у-уф! – выдохнул он, когда Аманда свалилась на него.
Оказаться неодетой с мужчиной уже погибель, но это ее окончательное падение. Она сидела, обхватив ногами тонкую кожу его бриджей, прижавшись грудью к его торсу. И то, что прижалось к ее бедрам, было таким твердым, таким мужским, что ее сердце застучало в опасном ритме.
Когда вчера Аманда сбежала из дома родителей, у нее теплилась надежда, что и на ее долю выпадет немного приятного волнения. Но она никогда не думала, что найдет это волнение так быстро или, если на то пошло, оно само найдет ее.
Руки незнакомца нашли ее бедра и усадили ее точно сверху.
– Если уж вы хотели оказаться сверху, – сказал он, и от искушающего обещания в его голосе щеки Аманды жарко вспыхнули, – нужно было просто сказать.
– Я ничего такого не хотела, – огрызнулась она, хотя восхитительный жар его тела соблазнял придвинуться ближе. – Правда, я не хотела этого.
О, теперь она могла добавить к недавно обретенным грехам еще и ложь. Ложь и тайные желания, которые породил в ней этот мужчина, его уверенные прикосновения, его низкий голос. Если она не найдет способ сопротивляться его чарам, то в два счета окажется падшей женщиной.
Не то чтобы это теперь имело для нее значение, но все же она не могла так легко стереть из памяти строгие и бескомпромиссные уроки этикета мисс Эмери.
Значит, ей следует сопротивляться. Нет… она должна.
– Сэр, если вы не отпустите меня, я…
– А разве я должен? – В его голосе слышался оттенок наигранного сожаления.
Аманда поняла, что его руки больше не обнимают ее бедра, а снова заняты платьем. Не успела она ничего сообразить, как ее руки попали в рукава, и платье без всяких затруднений скользнуло через голову.
И когда она увидела своего спасителя, или, как сказала бы ее матушка, губителя, то решила, что, должно быть, грезит.
– О Господи! Боже мой, – приговаривала она, когда ее сердце запело от узнавания, а потом упало от отчаяния.
Мужчина был не кто иной, как мистер Джеймс Рейберн.
Но ее переживания были напрасны, поскольку было ясно, что он ее не узнал. Шутливый взгляд его синих глаз отчетливо говорил, что он понятия не имеет, кто она такая. Как и большинство встречавшихся ей мужчин, он забыл о ней, как только их представили друг другу. И то, что он не узнал ее, сейчас жалило так же сильно, как много лет назад, когда он танцевал с ней из-за отчаянного желания оказаться рядом с другой леди.
Да и какой мужчина запомнит мисс Аманду Престон, невзрачную дочь лорда и леди Фарли!
Разочарование, затопившее живые зеленые глаза леди, не шло ни в какое сравнение с досадой Джемми, когда он наблюдал, как она стремится удрать от него.