Мгновенно образовался переход, и продолжая держать меня на руках, Тримеер вступил в него. Через некоторое время полет замедлился, и мы вышли в ярко-освещенной парадной. Навстречу нам спешил пожилой мужчина.
– Лорд Ольгерд, леди, как я рад вас видеть. Мои самые искренние поздравления с бракосочетанием. Проходите, хозяева в гостиной, сегодня праздник, и дом полон гостей.
Из парадной мы поднялись на второй этаж и остановились перед дверью, из-за которой пробивался свет и слышались веселые голоса.
– Ну вот, родная моя, все как я и говорил, – улыбаясь, сказал мой лорд и толкнул дверь.
Мы оказались в гостиной. На стенах, которые были оклеены розовыми обоями с серебристыми вертикальными полосами, висели картины с натюрмортами из цветов и фруктов. У глухих стен располагались два массивных дивана с нежно-лиловой обивкой и такими же подушками. Посередине гостиной большой круглый стол под скатертью лилового оттенка, ломящийся от кушаний, вокруг которого сидели знакомые мне и незнакомые представители семейства Тримееров.
Вначале наступила тишина, а затем раздался счастливый голос деда, который поднялся из-за стола, приветствуя нас:
– Они прилетели, мы не зря собрались.
За столом в гостиной действительно находились лорд Генрих и леди Амилен, рядом с ними пара пожилых людей, как я поняла, родители бабушки. Альбер и Тария, леди Гертруда, Минерва с Рэндолом, но кроме этого еще и Генриетта с лордом Амбрелиазом.
Тария подскочила и, не обращая ни на кого внимания, подбежала ко мне. Обняла и поглаживала по голове, улыбаясь со слезами на глазах.
– Тария, сентиментальность – спутник интересного положения? Ты чего расплакалась? – мягко спросил ее Ольгерд.
– Ну да, заплачешь тут, – подойдя и обняв жену, ответил Альбер, – она как газетенку прочитала, места себе не находила. Я успокаивал, но доказать, что Видана жива, не мог, пока от вас не вернулся и не рассказал все.
– Так вот какова причина отказа женихам! Ольгерд – добыча более серьезная, чем все эти адепты - юнцы вместе взятые? – неожиданно раздался ехидный голос Генриетты. – Неплохо так, Видана взяла и с носом всех женихов оставила, и ради кого? Ради самого Ольгерда Тримеера, его сиятельства, его ведь так нисходящие линии называют… Хорошая партия, я аплодирую и нервно в сторонке мотаю слюни на кулак. Вот как Эрмитас готовит в Академии адептов, с ходу с налету определяют кто золотник, а кто – так, фикция.
– Генри, прекрати немедленно, – раздался голос леди Гертруды, – ты от радости ничего умного придумать не смогла, кроме как в очередной раз покусать Видану?
– Я не понял, дорогая моя, – произнес лорд Амбрелиаз, – а что тебя обидело? Ты не рада, что твой старший брат женился?
– Тетушка, – устало вздохнула я, не отпуская руки мужа, – а по-другому ты о своем волшебном положении сообщить не могла? Просто сказать: «У меня будет ребенок, порадуйтесь за нас с Францем». Вот обязательно спектакль устраивать?
– Видана, ты о чем? – удивилась леди Амилен. Лицо Генриетты пошло пятнами, а лорд Амбрелиаз и лорд Генрих переглянулись и просияли.
– Как о чем, о ее беременности, о чем еще?
– Родная, пойдем за стол, – Ольгерд обнял за плечи и повел за стол. Усадив, сел рядом, – Генри, еще одна такая выходка, и ты отправишься в дом Франца. Нет желания общаться, так и скажи, мы уговаривать не станем.
– Ольгерд, не обращайте внимания, – попросила леди Гертруда, – мы очень рады, что вы с нами. Только у меня вопрос: ну, а меня почему не пригласили на церемонию? Вот чую я, шикарнейшее зрелище пропустила. И да, – она повернулась к родителям бабушки, – Клеопатра, Теодор, это и есть дочь Артиваль, Видана, а со вчерашнего дня еще и леди Тримеер.
– А мы поняли, – улыбнулся Теодор, – очень рады, что дочка Артиваль с нами и уже никуда от семьи не денется. Со временем мы познакомимся лучше. Генрих про тебя много рассказывал, – обратился он ко мне, – он очень горд своей внучкой.
– А на Амилен не обижайся, – поддержала его Клеопатра, – ее страсть всех женить и выдать замуж неискоренима, ничего поделать не можем.
– Нет, я не поняла, – обратилась ко мне Генриетта, сидевшая с мужем напротив нас, – ты так пошутила, да?
– Генри, я не шутила, ты ждешь ребенка, – ответила я.