Минут через десять ко мне заглянул возбужденный Юра, на какое-то время по воле начальника поезда превратившийся в Игоря Афонова.
– Прикинь, сейчас целую войну выдержал, пока своих, вернее, афоновских пятерых в вагоне разместил, – устало плюхаясь на полку, сообщил он. – Как назло, такие привередливые попались, как будто им не полсуток ехать, а год в этих купе жить. Соседей хлеще, чем спутников жизни, выбирали…
– Справился? – без особой заинтересованности осведомилась я, не отрываясь от работы.
– Само собой, – самодовольно усмехнулся электрик. – Но это было непросто, скажу я тебе…
– И не говори, – перебила я. – У меня такое на каждой станции, так что уволь еще и о твоих слушать. Чай будешь? Наливай, пока титан горячий.
– Точно, – обрадовался Юра. – А то в горле пересохло от разговоров пустых, то им, видишь ли, некомфортно лежать при посторонних мужчинах, то куревом воняет, то дети маленькие мешают…
– Юра, ну я же просила! – взмолилась я. – Поговори о чем-нибудь другом. Об НЛО, например, – вспомнив о Толиной лекции, предложила я.
– О чем? – оторопел электрик. – На фиг мне эти НЛО?
– Сразу после проверки Толя тебе ответит на этот вопрос…
– Кстати, – неожиданно встрепенулся Юра, – а где эта комиссия фигова? Уж проверяли бы, что ли, побыстрее, надоело в афонинской форме красоваться, выгляжу как пугало огородное… – Действительно, синий пиджак проводника с беджем «Афонов Игорь» на лацкане болтался на тощих плечиках электрика, как на вешалке. – Когда этот алкаш проснется, собственноручно ему физиономию начищу.
Я с сомнением посмотрела на тщедушную фигурку Юры и искренне посоветовала:
– Лучше ящик пива попроси. Что от мордобоя полезного? А так хоть получится, не зря нервничал…
– И то правда, – воодушевился он. – Пойду-ка я в штабной вагон, узнаю, что там за проверка пожаловала…
– Иди, – безразлично пожала плечами я.
Вернулся Юра очень скоро. Вагон, где располагался начальник поезда, остальной персонал поезда и вагона-ресторана, был следующим, так что разведка много времени у электрика не заняла. Ненавистный проводницкий пиджак он нес в руке и ржал во все горло.
– Ты чего это? – с подозрением посмотрела я на него. – Выпил, что ли?
– Да когда бы я успел? – весело откликнулся Юрий, швырнул форму на полку и взял в руку чашку с чаем. – Да и выпить-то в штабном нечего, кроме корвалола.
– Ты нормальным языком можешь объяснить, в чем дело? – начала я злиться, глядя на веселящегося электрика. – При чем тут корвалол? И что в нем смешного?
– Там Петрович его заместо водки хлещет, – пояснил довольный Юра.
– Так проверка что, уже закончилась? Все плохо, да? Нас премии лишат? – заволновалась я. Юрьева мне жаль не было, его страсть глушить корвалол по любому поводу для демонстрации того, как ему тяжело с нами работать, знали все. Действовать этот прием перестал уже давно. Он превратился во что-то вроде традиции нашего поезда…
– Так не было никакой проверки, – снова заржал Юра. – Это в резерве кто-то над Петровичем приколоться решил ради праздничка. Клевая шутка получилась, скажу я тебе!
– Какого праздничка? – удивилась я.
– Ну ты даешь, Крылова, совсем, что ли, заработалась, подруга? Первое апреля сегодня, радость моя!
– А-а-а, – протянула я. – Тогда понятно. Я и правда замоталась тут совсем, как белка в колесе… А что случилось тогда страшного? Юрьев что, совсем, что ли, шутки понимать разучился?
– Такие да, – с серьезным лицом пояснил Юра. – Он с перепугу от греха подальше три ящика водки паленой под откос скинул… ну и еще чего-то по мелочи… Так-то.
– Тогда все ясно. Пора в купе задраиваться. Сейчас он корвалол допьет, и нам всем мало не покажется…
– Это точно. Пойду скоренько Афонова разбужу, раз не будет проверки, пусть уж он, как знает, сам со своими пассажирами разбирается, а я к Наташке в последний вагон рвану. Авось у Петровича на весь состав запала не хватит. А тебе, Крылова, я не завидую. Первый удар на твою голову обрушится. Вернее, на Танькину. Ее вагон от штабного первый. А кстати, где она прячется всю дорогу?
Я рассказала Юре душещипательную историю про ее расстроенный желудок и поспешила в свой вагон. Наплевав на Толикову лекцию, отключила в обоих вагонах радио и потушила верхний свет. Вообще-то по правилам это нужно было сделать минут через сорок, не раньше, но я рассудила, что начальник не станет особенно громко и сильно бушевать в вагонах, где пассажиры уже отходят ко сну, возможно, если мне повезет, он проскочит мой темный вагон без остановки. К тому же он знал: придраться у меня в принципе не к чему. Что он начнет разыскивать Петрову, я не беспокоилась. Заразы Юрьев боялся, как черт ладана. Прикинув, что до утра высадок в обоих вагонах не предвидится, я заперла мое купе и улеглась спать.