Я поднял взгляд на настоятельницу, но она только пожала плечами:
– Даже если бы он её взял на месте, вряд ли бы мама мне об этом рассказала, я тогда ещё малой была, едва оборачиваться научилась.
На всякий случай я поцеловал Лизу ещё раз – теперь уже в губы и, отстранившись, некоторое время наблюдал за ней. Остальные тоже напряжённо смотрели.
– И как быстро мы должны понять, сработало или нет? – поинтересовался Варгас.
– Джей, – тяжело вдохнул Эшли, присаживаясь на корточки рядом со мной. – Джей, ты же слышал: истинная пара нужна для продолжения рода. А за этим не к тебе.
– Простите, – тихо ответил я, потом резко встал и твёрдо, насколько мог, прошёл к двери, чтобы замереть там с видом телохранителя, и чтобы никто не смотрел в мою сторону, потому как видеть всё такое же бледное лицо было выше моих сил, а уйти не мог: приказ охранять Избранную от настоятельницы всё ещё был в силе.
Краем глаза я увидел Лукаса, который всё так же стоял за стеклом, и теперь изучающе смотрел на меня. С той стороны ничего не было слышно, он мог только видеть происходящее и пытаться угадывать, о чём говорят те, кто внутри. Интересно, что он подумал? Бросив короткий взгляд в другую сторону, я увидела Регана, которого обнимала мама. Отец стоял рядом и по своему обыкновению неумело прятал улыбку. Мама всегда была тем клеем, который держал всю семью вместе, и хотя Регана она родила от другого дракона, а я и вовсе был приёмышем, рядом с ней все казались родными.
– Если ничего не изменится, я смогу поддерживать жизненные показатели в норме ещё несколько дней. В лучшем случае – пару дюжин дней, – говорил Эшли. – Но лучше не затягивать.
– Каждый дракон будет проводить у её кровати около часа, – рассуждала настоятельница. – Думаю, этого должно хватить, чтобы вы заметили положительную тенденцию.
Я чувствовал себя смешным и жалким, и как никогда хотел выйти и позволить маме меня обнять. Как глупо. Думал, что сейчас спасу Избранную, а на самом деле едва не убил её, поддавшись бессмысленной страсти. Не быть тебе героем, Джей, не быть.
– Это всё вы можете обсудить за дверью, – строго сказал Эшли. – Когда определитесь с очерёдностью, тогда и приводите всех по одному.
Не прекращая бурного обсуждения, посетители покинули палату.
– Идём, Сумрак, – Джеферсон коснулся моего плеча. – Мы здесь больше не нужны.
Я покинул палату последним. В это время все ушли обратно в верхний зал – делиться новостями и решать новые вопросы и, конечно, обедать, потому как там уже наверняка накрыли на стол.
Мы с Лукасом остались одни. Он, казалось, так и не пошевелился за это время, только брови напряжённо нахмурились.
– Выяснили, что с ней? – коротко спросил Лукас.
– Наверное.
– И?
– Настоятельница считает, что она спала не с теми.
– В смысле? – ещё сильнее нахмурился грозовой.
– Да я сам не понял толком. Вроде как она встретила истинную пару, и должна была сразу переспать именно с ним, а не… с кем-то ещё.
– А Эшли что говорит?
– Судя по реакции, он согласен с диагнозом.
Лукас тяжело вздохнул.
– Так ей становилось хуже от секса?
– Если точнее, от половой связи с неистинным, – процитировал я.
– Со мной, то есть.
Я пожал плечами. Лукас ударился лбом о стекло.
– И что теперь?
– Теперь будут искать того самого.
– Как?
– Методом тыка.
– Я даже не знал, что так бывает.
– Никто не знал. Кроме старика Дэраго, но он давно выжил из ума.
– А ты, значит… – проговорил Лукас, глядя на меня, но договаривать не стал. Вместо этого обнял меня за плечо, похлопал и, опершись ладонями об откос внутреннего окна, тяжело выдохнул: – Мы и так тут столько времени искали её истинного, а вместо этого вон что.
– Зато теперь есть более явный признак, и для того, чтобы увидеть связь, не придётся подкладывать её под каждого.
Лукас поморщился и не ответил, а я отошёл в сторону, сел на скамью и прикрыл глаза. Веки налились тяжестью, голову тянуло вниз. Вся ночь прошла здесь, у окна больничного крыла, желудок давно уже сводило спазмами, которые я игнорировал уже который час. Нужно поспать. Здесь справятся и без меня.
Через минуту мимо прошёл один из трёх близнецов Лоранов, и я со вздохом направился к выходу.
– Уходишь? – спросил Лукас.
– Пойду вздремну. И поем. Маякни, если что-то изменится.
Грозовой только успел кивнуть, когда Лоран выскочил из палаты, словно ужаленный.
– Мистер Эшли! – кричал он, пробегая мимо. Стерильный халат развевался за спиной, и я услышал из глубины коридора: – Она приходит в себя!