— Мне очень жаль, что тебе не нравятся произошедшие во мне перемены. Но у тебя нет никакого права возражать против них.
— Есть, если это влияет на мою дочь, — сказал Рэн.
Лидия ждала этих слов и была к ним готова.
— Линнет чувствует себя хорошо, как никогда, — спокойно произнесла она. — Она ведет правильный образ жизни. В школе у нее появились подруги, и никто больше не считает ее изгоем. Если ты собираешься критиковать то, как я воспитываю дочь, иди к черту!
Рэн вытаращил глаза. Лидия никогда не позволяла себе таких выражений.
Она ждала, чтобы он осознал высоту горы, на которую ему предстоит взобраться. В комнате повисла тишина, которую она не хотела нарушать первой. Снизу доносился смех и громкие голоса.
Рэн перестал ходить по комнате. Он выглядел бледным и вмиг постаревшим.
— Девочки, а вернее, их родители, не приглашали ее домой поиграть, — сказала Лидия, — потому что ее нищая мать, пребывающая в вечной депрессии, живет на свалке, а ее отец, сексуальный маньяк, тоже живет на свалке. Ее единственными друзьями были Братья Рессани.
— Сексуальный маньяк? — Рэн был настолько поражен, что впал в транс и мог повторять только ключевые слова. Его нежная кроткая Лидия никогда не говорила с ним так.
Она вздохнула.
— По-моему, это ты хотел поговорить, а на самом деле говорю я. Извини.
— Тебе следовало рассказать мне о Линнет, — мягко сказал он.
— И что бы ты сделал?
— Я не знаю. Придумал бы что-нибудь. Мне больно видеть ее несчастной. Я ненавижу себя за то, что позволил Полли вклиниться между нами. Ну почему я такое дерьмо?
Она улыбнулась.
— Ты хватаешь все, что тебе нравится, не думая о последствиях. Как Линнет, когда она гоняется за лебедями.
Он не плакал, не злился и не старался оправдаться.
— Если бы я только мог повернуть время назад… — тихо проговорил он. — Я сделал несколько неслыханных ошибок.
— Полли тоже ошибка?
— Бедняжка, это не ее вина.
Лидия повторила:
— Полли тоже ошибка?
— Да, — покорно проговорил Рэн. — О Боже, это ужасно! Если бы ты только видела, что она сделала с моим домом. Она думает, что купила меня. Я не могу заставить ее понять, что я не собираюсь на ней жениться.
— Но ты женишься на ней?
Рэн взял ее руку.
— Нет. Я не собираюсь жениться на Полли. Я вбил себе в голову, что влюблен в нее, ну, ты меня знаешь.
Рука Лидии напряглась в его руках.
— И ты собираешься сказать ей об этом?
— Да. Несмотря на то что она, наверное, убьет меня и выселит из дома до тех пор, пока я не верну ей все деньги, потраченные на обустройство. Мне все равно. Но в любом случае это лучше, чем причинять боль моей малышке. — Рэн тихо застонал и прижал руку Лидии к своей щеке. — На этот раз я здорово влип, да? Я смотрю на тебя и вижу, каким же дураком я был, что отпустил тебя. Извини, что я разозлился сегодня, но ты потрясающе красива, к тому же я не могу игнорировать твои мысленные сообщения.
— Если ты хочешь, чтобы я осталась с тобой навсегда, тебе придется жить по другим правилам, — сказала Лидия. — Ты знаешь, о чем я говорю. — Она затаила дыхание, но потом заставила себя продолжить речь, которую мысленно произносила уже столько раз. — Я была очень несчастна, когда жила с тобой. Когда ты изменил мне в первый раз, я думала, что умру. Ты сказал мне, что я привыкну к этому…
— О Боже! — Рэн содрогнулся. — Неужели я это сказал?
— Но я так и не смогла к этому привыкнуть. Каждый раз я словно заново умирала. Но я продолжала надеяться, что ты снова захочешь быть со мной. — Она говорила, с трудом сдерживая слезы. — Возможно, это было бы не так важно, если бы я не любила тебя.
Он вновь стал прежним молодым Рэном. Впервые за весь вечер он широко улыбнулся.
— Ты все еще любишь меня?
— Не понимаю, как ты можешь спрашивать меня об этом. Я никогда не переставала любить тебя ни на секунду… — проговорила Лидия, задыхаясь от рыданий.
Он вскочил с полу, сел рядом с ней на кровать и сжал ее в своих объятиях. Он нежно положил ее голову на свое плечо и прошептал:
— Лидия, пожалуйста, прости меня, и давай начнем все сначала. Я ужасный идиот, но я, по крайней мере, понял, что никогда не буду счастлив без тебя. И без Линнет. Я хочу вновь обрести свою семью.
Вечер для Нэнси закончился тем, что она страшно разозлилась на Лидию. Во время ужина она вдруг исчезла, оставив сестер развлекать всех этих людей из хора и делать вид, что они просто в восторге, когда те вдруг начали петь мадригалы. Они явно были озадачены отсутствием Лидии, и Нэнси пришлось срочно выдумывать малоубедительную историю о внезапной мигрени. Все они поверили в это и, прощаясь, дружно выражали свою озабоченность.