— И вот здесь, ман Кронг, пожалуй, можно допустить и украшение. Обшейте, пожалуйста, манжеты и воротник коричневым репсом. Он достаточно плотный и платья будут значительно дольше носиться!
В данном случае, вся власть у Вассы именно потому, что у неё все деньги. Не более. Я смотрела, как она расплачивалась, и понимала – понадобится украсть у неё – украду. И совесть мучить меня не будет. Тем более, что эти деньги – моё наследство.
Сейчас она мстила мне за свой неудачный брак и за то, что я стараюсь оградить себя. Ладно, терпение, терпение и ещё раз – терпение. Слишком мало я знаю о её возможностях испортить мне жизнь. Я посмотрела ей в глаза и радостно улыбнулась. Так, как будто эти ублюдочные наряды – предел моих мечтаний.
Магазин тканей мы миновали молча. Зато в обувной лавке купили две пары грубых туфлей, больше похожих на мужские.
— Ничего, что они велики, кир Стефания. Можно подложить соломы и они станут даже теплее! Зато носить их можно ещё долго, пока нога не перерастёт!
Но мне издевательства Вассы были по барабану. Неприятно, но не более того. Когда мы переходили из ателье в обувную лавку, я заметила нужную мне вывеску «Помощник архауса». Она располагалась через несколько магазинчиков от ювелирной и раньше её загораживали деревья. Но теперь я точно знала, куда мне необходимо попасть.
За сегодняшний день я узнала, как выглядят местные реймы – серебряные монеты, как выглядят медные терсы, сколько стоит ткань, обувь, одежда. Это уже хорошо. Можно считать, что день прошёл не напрасно.
Глава 12
Следующие два дня после поездки в город я потратила на очень важное дело.
Из шкафа я вытрясла несколько платьев, долго вертела-крутила их и, наконец, решилась. Маленькое кружевное платье, которое уже не застёгивалось на мне и было безнадёжно мало, распорола, срезала кружевные детали и оторочку и принялась за красивый ситцевый наряд.
Он тоже был мне маловат, но не так критично. Если обрезать рукава, сделав их на три четверти, и обшить кружевными рюшами, то будет вполне даже мило. Сложнее пришлось с верхней частью наряда. Шёлковый воротничок под горло я спорола и отложила. На нём очаровательная вышивка, может когда и пригодится. Вырез сделала неглубокий и узкий. Края спрятала под кружевными полосками. Пришлось распарывать боковые швы и расставлять верхнюю часть туалета. Длину юбки доставила кружевом. Тут уже не хватило на рюши, поэтому нижние десять сантиметров были игриво-прозрачны. Теперь платье доставало до косточек на ногах и выглядело довольно интересно.
Из крошечных обрезков и остатков кружева я скрутила что-то вроде трёх розочек. Не стану я носить этот уродский чепец. Ни одна горожанка не носила, ни старая, ни молодая. Похожие головные уборы я видела только на крестьянках. Сочетание нежно-голубой ткани в мелкую розочку с тонкими белыми кружевами делало меня юной и беззащитной. То, что мне и нужно.
Сложнее было с обувью. Старые туфельки были безнадёжно малы, все. Я долго крутила в руках очаровательную пару из мягкой белой кожи с пряжками-сердечками и на крошечном каблучке, не больше пары сантиметров, достаточно новые. Длина их казалась мне подходящей, но вот или нога с тех пор стала шире, или изменился подъём, но внутрь я влезть не смогла.
Пряжки пришлось спороть. Каждую туфельку я разрезала почти до начала пальцев на ногах. Да, так они на меня налезли и стали даже вполне удобны. Но – некрасиво! Углами, как собачьи уши, торчат куски кожи.
И тут я додумалась до очевидной, в общем-то, вещи. Если Стефания была единственной и любимой папиной дочкой, то у неё должны быть украшения! Хоть какие-то, хоть самые простые!
Комнату я обыскивала больше часа, но совершенно безрезультатно. Сходила даже на чердак – ничего.
Кана, напевая под нос себе что-то вроде куплетов, гладила бельё в гостевой комнате. Большая стопка отутюженных простыней и наволочек лежала на стуле рядом, слегка пахло жжёной тканью и сладковатым запахом отдушки. Атласные саше с этим ароматизатором лежали в глубокой глиняной миске.
Я устроилась в старом неудобном кресле, покрытом от пыли простынёй, и заговорила:
— Кана, скажи, а чем набивают вот эти мешочки, что так сладко пахнут?
— О, я каждый год весной хожу на луг и собираю баюльник. Даже когда высушишь – замечательно пахнет! А потом набиваю новые мешочки и перекладываю бельё в шкафу.
— Мне ты тоже положишь такие?
— Конечно, кир Стефания, обязательно!
— Скажи, Кана, а ты не помнишь, куда я убрала свою шкатулку с украшениями?
Кана растерянно посмотрела на меня и даже оглянулась на дверь. Заговорила, сильно понизив голос, почти шёпотом: