В холле нас уже встречают очередным нарядом стражи, но уже во главе с магами. К нам с принцем подходит уже знакомый мне нерай Оквиудаертане. Окидывает меня снисходительным взглядом.
— Чутье меня никогда не подводит, знал, что ты с проблемами. Ну что, Каллен, на допрос, наконец, я могу ее отправить?
Маг тянет ко мне руку, собираясь перехватить и, наверное, увести в какой-нибудь подвал, а может и пыточную.
— Конечно нет, Рэвен, — усмехается в ответ его высочество, выступая чуть вперед и отклоняя руку лорда. — Разговаривай учтиво с моей невестой, иначе на допрос отправят уже тебя.
— Серьезно? — очень удивился глава дознавателей. — О каком статусе невесты вообще может теперь идти речь? Вполне определенно — это дисквалификация.
— Решать это только мне.
— Может быть нерри Одал сама пожелает выйти из отбора, чтобы не портить его высочеству репутацию и больше его не обременять? — посмотрев на меня, с нажимом спрашивает Рэвен. Ох, взгляд у него такой страшный, темный. — Пока вам достаточно только вслух заявить, что вы не желаете более оставаться на отборе, поскольку у вас нет чувств к принцу. К слову, в такой ситуации в принципе необходимо подтвердить наличие этих чувств, иначе возникают вопросы, что вы тут делаете. Артефакт правды у меня наготове, он все подтвердит и вы свободны.
Дознаватель даже достал уже знакомый мне артефакт и положил себе на ладонь.
— Нерри Одал не будет ничего подтверждать и…
Речь принца оборвалась, когда я положила ладонь на артефакт. Рука Каллена, которой он меня поддерживает, заметно напряглась.
— У меня есть чувства к его высочеству. Он мне нравится.
Артефакт под ладонью посветлел. Каллен тут же снял мою руку с артефакта.
— Ты получил ответ? — сухо спросил принц у Рэвена, и пошел вперед, довольно грубо отодвинув с пути друга плечом.
Глава 3
— Это было довольно рискованно, — пожурил меня Каллен, когда оторвались от Оквиудаертане. Правда, он все равно следует за нами вместе со стражей и своими магами. — Как и тогда на проверке с нерри Афелирией.
Отрицательно покачала головой.
— Я редко отношусь кому-то плохо. Мне в большинстве своем люди нравятся. Если только это не отъявленные мерзавцы, но о них всегда вовремя предупреждают руны и я с ними просто не общаюсь.
— Знать, о том, кто опасен, весьма полезное свойство, — задумчиво произносит Каллен и загадочно улыбнулся. — А может быть мне стоит тогда порадоваться, что твои руны не читают императорскую семью?
— Почему?
— Тогда с проверкой на артефакте могли бы быть проблемы.
Хмурюсь.
— Это вы так хотите мне сказать, что считаете себя плохим человеком, о котором меня должны были бы предупредить руны?
— Я не плохой, Терин, но и хорошим в силу своей должности, быть просто не могу.
Заходим в какой-то кабинет и дальше для меня начинается настоящий допрос. Хотя и в довольно вежливой форме. Вопросы все задавал Рэвен, отвечала, положив одну руку на артефакт правды, а другую в знак поддержки держал Каллен, и когда вопросы были скользкие или опасные, слегка предупреждающе ее сжимал, чтобы лишний раз продумала ответ.
Еще меня несколько раз попросили показать и убрать крылья. Как открывать крылья мне Каллен объяснил, ничего особо сложного. Затем просили попробовать проявить посох, но ничего такого я им не сумела показать. Потом приходила женщина маг, досмотрела меня в магическом и физическом плане. Самое плохое для меня — забрали сумку с рунами. Прямо при мне раскрыли мешочек и высыпали их на стол, каждую ощупывали, проверяли магией. Руны — это очень личное. После такого с ними обращения… скорее всего мне придется с ними попрощаться. Эти руны были со мной с детства, делала их вместе с родителями.
Настроение, и без того не самое отличное, упало еще больше.
— Нерри Одал проверена, наше ведомство дает допуск на разговор с императорской семьей, но рекомендует для безопасности семьи, перед этим надеть ей антимагические оковы, — отчиталась та самая женщина-маг, что меня проверяла.
И вот, Каллен вновь ведет меня по коридорам дворца.
— О чем мне говорить с вашими родителями? — спрашиваю отстраненно. Эмоционально устала, перегорела. Проверка была очень долгой. За окнами уже вечер.
— Говорить в основном буду я. О продолжении твоего участия в отборе. Они будут настаивать на отказе.
Принц заводит меня в гостиную. Здесь все оформлено дорого, несколько таинственно, в бордово-золотых тонах.