Ответить ничего не успела.
— Ваше поразительное лицемерие по масштабам можно сравнить только с той вечностью, которую вы проживаете, — презрительно произносит Каллен.
Эндел вопросительно склоняет голову и даже изгибает бровь, хотя до этого на его лице не отражалось ни одной эмоции. И при этом он все равно смотрит только на меня.
— В чем именно лицемерие?
— Самое большое в том, что это не вы служите артефакту, а он вам. Иначе видимых причин его так упорно поддерживать на протяжении тысячелетий я не вижу. Как именно он вам служит? Я знаю только о заброшенном всеми никому кроме вас не нужном городе и не услышал о том, для чего вообще нужен этот артефакт, кроме того что он великий и первый. Из этого я делаю вывод, что артефакт нужнее вам, чем вы ему. Он поддерживает вашу вечную жизнь и молодость. Так? Именно этой силой вы не захотели делится с другими народами и расами. Новые обитатели этой планеты могли бы жить гораздо дольше благодаря этому артефакту, но тогда вы бы потеряли свое бессмертие, разве не так? Не захотели делиться его силой, поэтому и случилась война. А потом призывали белых магов к калечному артефакту, чтобы те отдавали крохи своей жизни и силы, чтобы та поддерживала вас и дальше. Скорее всего вы и от артефакта далеко отойти не можете, иначе вдали от него начнете стареть как и все ее обычные обитатели. Веками сидите здесь не видя неба, сами себя заперев. Скажешь, что я не прав?
Тут даже у этого невозмутимого вечного, как мне показалось, дернулся глаз и он наконец перевел взгляд с меня на того, кто находится позади.
Оборачиваюсь. Каллен смотрит на оппонента надменно и зло, а стоящий рядом Рэвен изумленно, но не на фиолетого, а на принца. Во взгляде неря Оквиудаертане еще и столько негодования, он как будто кричит: “ЧТо вы делаете, ваше высочество?! Зачем их дразните и нарываетесь? Мы сейчас все умрем!”
Удивительно, но сегодня мы с Ревеном все-таки достигли наивысшей степени солидарности.
Глава 36
Вечный не стал тут же пытаться убить моего мужа, ответил не сразу, что-то обдумал, а затем произнес:
— Ты упомянул о самом большом лицемерии, по твоему я в чем-то еще обманываю?
— Я думаю, весь этот ваш мертвый город, чьи стены тысячи лет пропитывались смертями светлых, полон лжи и стоит только на воспоминаниях о былом величии. Все что у вас осталось и благодаря чему живете — это ваше высокомерие, — Каллен прищурился. — Вы тоже заинтересованы в восстановлении светлого артефакта, чтобы количество светлых магов увеличивалось и вам было, кого приносить в жертву. Вы могли просто отдать нам посох, но вам захотелось больше. Конкретно тебе больше. Поиграться, показав свое превосходство. А еще получить понравившуюся молоденькую светлую, захотел ее себе, ту, что полна тепла и света, похожа на нежный цветок с восхитительным, одуряющим ароматом. Разве нет?
Приложила руки к вспыхнувшим щекам. Каллен, похоже, вбил в себе в голову, что у вечного ко мне личный интерес.
— Это только домыслы, — в итоге на все выпады ответил вечный и утерял интерес к принцу. Каллену не удалось вывести из себя фиолтового. И вот, на меня опять внимательно смотрят светящиеся глаза вечности. — Твой ответ, светлая. Откажешься, и все, кто пришел с тобой умрут.
Словно в подтверждение слов Эндела, потолок засветился ярче, фиолетовые линии запульсировали как будто жадно, в предвкушении.
Снова не успела ничего ответить.
— Она отказывается, — раздается голос моего мужа. Интонации более чем наглые и полные вызова. — Мне надоел этот фарс. Показывайте уже, на что способен этот ваш калечный артефакт.
— Твое мнение меня не интересует, — говорит вечный, не глядя на принца.
— Терин, подтверди мои слова, — приказывает Каллен с нажимом. — Скажи, что ты отказываешься.
Не тороплюсь отвечать. Я не переживу, если Каллен умрет. Мне уже ничего тогда не нужно будет. Кажется, что он нарывается только для того чтобы я ничего не должна была вечным. Готов пожертвовать собой и всем нашим отрядом.
— Терин, — вновь с нажимом произносит супруг. — Верь мне и не бойся.
— Я отказываюсь от вашего предложения, Эндел, — говорю, не сдерживая слезы, обильно побежавшие по щекам. Мне кажется, что этими словами я убиваю своего мужа, но не могу ему не верить, не слушать и не уважать его волю.
— Умничка, — хвалит меня Каллен.
В такой ситуации, как на мой взгляд, совершенно неуместная похвала.