— К сожалению, большинство из них стремятся сделать фотографии машин, — поддел он ее. — Кстати, Натали, это Сесиль Делор, ее муж один из спонсоров команды. Сесиль, позволь тебе представить Натали.
Натали тут же была подвергнута критическому осмотру. От глаз блондинки явно не ускользнул ни один ручной стежок на ее самодельном платье. Наконец женщина соизволила чуть заметно улыбнуться.
— Натали? — с небрежным высокомерием переспросила она. — Вы, очевидно, русская?
Прежде чем Натали успела ответить, Джек расхохотался, и властная рука притянула ее еще ближе.
— Нет, просто ее мать любила Пушкина, — ответил он за нее и улыбнулся, глядя Натали в глаза.
Рука, покоившаяся на ее талии, казалось, обжигала кожу сквозь мягкую ткань платья. Она ответила ему взглядом, полным негодования. Похоже, Джек намерен создать впечатление, что их отношения гораздо ближе, чем есть на самом деле, хотя вряд ли ему требовалось выставлять ее как свою последнюю победу, чтобы подкрепить и без того убийственную репутацию.
Сесиль смотрела на него, недоуменно нахмурившись.
— Пушкин? — озадаченно повторила она. — Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду Александра Пушкина, — с непонятным для той весельем пояснил Джек. — Ну, ты же знаешь, русский поэт девятнадцатого века, — добавил он. — Уверен, ты читала. «Евгений Онегин» и все такое прочее.
— «Евгений Онегин»? Ах да… припоминаю… — Смущенный вид Сесиль ясно говорил, что она не имеет понятия, о чем он толкует, но сияющая улыбка быстро восстановилась на ее лице. — Как бы там ни было, присоединяйтесь к нам, — продолжала настаивать она, таща Джека за руку. — Пьер что-то нудно бормочет о всяких технических штучках, но теперь, когда ты здесь, будет гораздо веселее.
Они миновали еще одну дверь и оказались в обширном помещении, похожем на сарай. Пол здесь был цементным, а стены и потолок — из гофрированного железа, поэтому грохот игравшего где-то в глубине оркестра и гул множества голосов разносились над головами собравшихся подобно раскатам грозы.
Приземистый автомобиль на толстых гладких шинах, бывший центром всего этого столпотворения, стоял на высоком подиуме. Крылья и спойлеры бело-голубого болида, украшенные эмблемами спонсоров, покрывали мелкие щербинки, полученные на сегодняшних пробных заездах, предварявших первые в этом сезоне гонки, которые должны были состояться через несколько недель. Натали сразу узнала гонщиков — двух самоуверенных молодых людей в бело-голубых комбинезонах, окруженных полудюжиной едва одетых моделей и оравой фотографов, переводивших пленку за пленкой.
Джек сквозь толпу пробирался к группе людей, стоявших у самого подиума. У Натали упало сердце — это было именно то, чего она боялась. Мужчины были в смокингах или вечерних костюмах, в то время как женщины, отражая положение в обществе и размер счета в банке мужей, потрясали великолепием драгоценностей и элегантностью платьев.
Как тут же выяснилось, любая надежда на то, что ей удастся затеряться в толпе, была обречена с самого начала. Отчасти по ее собственной вине. Конечно же, не следовало надевать такое короткое платье. Впрочем, с ее ростом и непокорной гривой рыжеватых волос, Натали все равно не удалось бы избежать всеобщего внимания.
Джек провел церемонию взаимных представлений, а она очень старалась запомнить имена присутствующих и понять, кто с кем пришел. Разговор, естественно, крутился вокруг машин.
— Если уменьшить прижимную силу, это, конечно, скажется на устойчивости при прохождении поворотов. — Говоривший, крепко сбитый мужчина лет сорока пяти, оказался мужем Сесиль. — Но тяговое усилие тогда тоже уменьшится и, даже если двигатель форсировать, скорость все равно останется прежней… О, простите, моя дорогая, — добавил он, обращаясь к Натали с тем выражением отвратительной мужской снисходительности на лице, которое всегда раздражало ее. — Боюсь, все эти технические подробности для вас ужасно скучны.
— Вовсе нет, — ответила Натали, улыбаясь в ответ. — А вам не кажется, что меньшая прижимная сила увеличит гоночные характеристики машины? Это даст пилоту лучшее чувство трассы.
— Да, пожалуй… — согласился Пьер, удивленный тем, что она поняла все, о чем он говорил. — Так, значит, вы тоже любительница автогонок?
— Не совсем — я предпочитаю мотоциклы. Я и сама водила один до… недавнего времени. — До тех пор пока не забеременела Моникой, но она предпочла не упоминать об этом. — Это был «харлей».
— «Харлей»? А не слишком ли он велик для женщины? — спросил Пьер, покровительственно улыбаясь ей.