Она вздернула подбородок. Ник на всякий случай запомнил этот ее жест, похожий на сигнал к атаке.
— Поверь, мне тоже не очень-то улыбается играть перед всеми какую-то роль, но раз уж мы взялись, надо сыграть ее добросовестно.
— Ладно, — стиснув зубы, все же кивнул Ник. — Что еще?
В его голосе сквозил неприкрытый сарказм. Алекса, явно нервничая, метнула на него нерешительный взгляд, встала и начала расхаживать по залу. Ник поневоле уставился на ее обалденный зад, вмиг ощутив неприятное напряжение в брюках. Зрелище прогнало из головы все разумные доводы и резоны: «Немедленно брось эту затею и беги отсюда подальше! Эта женщина превратит твою жизнь в хаос, она все перевернет вверх тормашками, и ты забудешь про скуку в собственном доме!»
Ник поборол необоснованный приступ страха и стал терпеливо дожидаться, что она придумает на этот раз.
Ах, черт возьми!
Ну почему, почему он такой потрясный?
Меряя шагами конференц-зал, Алекса украдкой взглянула на Ника. Ей захотелось неприлично выругаться, но она сдержалась. В отрочестве она тоже глумилась над ним и обзывала Красавчиком — за золотистые волосы. Теперь юношеские патлы сменила стандартная короткая стрижка, но на лоб упрямо свисали несколько мятежных завитков. Их цвет с тех пор потемнел, но они по-прежнему напоминали Алексе хлопья «Чекс» — липовый мед с пшеницей. Черты его лица теперь отвердели, подбородок казался чеканным. Вежливая улыбка обнажала ослепительно-белые зубы. Глаза остались темно-карими, и в них угадывались некие тайны, надежно запертые за семью печатями. А тело!..
Ник и раньше не мог долго усидеть на месте. Сейчас он непринужденно прохаживался перед ней, и превосходно сшитые серые брюки то собирались складками, то разглаживались, подчеркивая мускулистость его длинных ноги крепких ягодиц. Рыжевато-коричневый джемпер с V-образным вырезом вполне годился и для рабочего дня, и для деловой встречи в воскресенье.
Но некоторые части его тела явно неуместно смотрелись в этом офисе. Сильные жилистые руки. Широкие плечи и атлетическая грудь под рубашкой. Бронзовый загар, словно Ник долгое время проводил на солнце. Звериная грация движений. Ник Райан возмужал, и он больше не был тем прежним Красавчиком. Он превратился в стопроцентного мачо, но на нее он по-прежнему глядел как на малолетнюю подружку сестры. В его взгляде она не встретила ни признания, ни одобрения — лишь учтивое дружелюбие, какое выказывают стародавней знакомой.
Что ж, да она лучше застрелится, чем даст ему почувствовать, что находит его привлекательным! И характер у него все такой же дрянной! Зануда с большой буквы «З»! Тупица с большой буквы «Т»! Весь он — один большой…
Эту мысль Алекса поспешно прогнала прочь. Ее нервировало само его присутствие, потому что при нем она смущалась и начинала терять почву под ногами. Всего неделю назад она ворожила на любовь, и Мать-Земля услышала ее мольбу. Теперь она получит необходимые ей деньги и сможет спасти фамильное гнездо. Но список-то ее полетел ко всем чертям! Мужчина, стоявший перед ней, перечеркивал собой все, что было ей дорого. Нет, для него это не более чем сделка, откровенная и элементарная, а потому совершенно бездушная. Извлекая из тайников памяти их первый поцелуй, Алекса не сомневалась, что у Ника тот случай давным-давно вылетел из головы. Ее просто корежило от унижения — ни за что на свете… Неужели Мать-Земля не уступит ей хотя бы первый пункт в списке? Алекса с трудом перевела дух и сказала:
— И еще одно…
— Да?
— Ты смотришь бейсбол?
— Естественно.
У нее внутри все напряглось.
— И у тебя есть любимая команда?
— В Нью-Йорке только одна команда, — как-то особенно глумливо ухмыльнулся Ник.
Алекса поборола приступ дурноты и отважно спросила:
— Какая же?
— «Янки», конечно. Только они и выигрывают. Это единственная стоящая команда.
Она начала дышать животом, как ее учили на занятиях по йоге. Сможет ли она выйти замуж за болельщика «Янки»? Неужели она способна отказаться от своих морально-этических принципов? И удастся ли ей ужиться с человеком, сделавшим себе из логики кумира и включившим моногамию в разряд женских штучек?
— Алекса, что с тобой?
Она жестом попросила на минуту оставить ее в покое и снова начала расхаживать взад-вперед, тщетно пытаясь найти ответы на свои вопросы. Если она сейчас уйдет, то у мамы не останется другого выхода, как продать дом. Да она потом будет мучиться угрызениями совести, потому что оказалась столь эгоистичной и не пожертвовала собой ради родных! И разве у нее есть выбор?