Николь, напротив, каждый раз, начиная очередной краткосрочный роман, будто заново появлялась на свет. Эти игры в любовь приводили ее в восторг, новизна чувств и ощущений ничуть не притуплялась. Со временем Айрин поняла, в чем дело. Ее сестра без конца любовалась собой, открывая в себе все новые грани. Николь любила испытывать свою власть, это опьяняло ее. Аудитория не имела значения, она служила лишь необходимым фоном. И только один человек не вписывался в эту привычную картину. Дональд Грэхем.
Все изменилось, когда в их жизни появился Дональд. Айрин с трудом верилось, что это произошло всего три недели назад. Их знакомство перевернуло в ней все, она впервые почувствовала, что теряет свою неуязвимость. Обычно Айрин уделяла мало внимания своей внешности, но в тот первый день на пароходе она долго и придирчиво изучала себя в зеркале. Фигура у нее была даже лучше, чем у Николь, более пропорциональная и изящная. Кожа не нежно-розовая, покрытая легким загаром, как у сестры, а необычного оттенка. Не смуглая, не оливковая, не желтоватая… Казалось, что ее лицо светилось изнутри мягким теплым светом, кожа выглядела очень нежной и почти прозрачной. Такое же лицо было у ее отца. Оно дышало умом и мягкой иронией.
Выражение карих глаз Айрин, окаймленных густыми темными ресницами, обычно было спокойным и насмешливым. Но стоило ей бросить острый взгляд на кого-нибудь из поклонников Николь, как те начинали нервничать, интуитивно чувствуя некую затаенную угрозу быть поднятыми на смех. Причем Айрин делала это так мягко и как бы невинно, что они совершенно терялись и не знали, как себя вести. Ее же это только забавляло. Живой и острый, как клинок, ее ум отпугивал пустых парней. Их просто парализовывало в ее присутствии. А Николь окрыляла даже самого тупоголового и заставляла его почувствовать себя суперменом.
Николь встревожилась бы не на шутку, если бы Айрин кем-то увлеклась. Особенно если бы этот кто-то принадлежал к ее собственному окружению. А круг этот был очень велик, потому что она считала само собой разумеющимся, что каждый, кто хотя бы раз улыбнулся ей в ответ, автоматически становился ее собственностью. Но младшая сестра ни разу еще не подала ей повода для беспокойства, и Николь терпела ее выходки, считая, что сестра еще не повзрослела. Она испытывала к Айрин снисхождение, хотя в то же время интуитивно чувствовала, что находит в ней опору. Эта двойственность и составляла суть их отношений.
Знакомство с Дональдом неожиданно осложнило существование сестер. Обе вдруг поняли, что в их жизни наступил переломный момент.
Все началось случайно. Перед посадкой на пароход Николь уронила сумочку, побежала за ней по трапу и, споткнувшись, упала, сильно ушибив ногу. Оказавшийся рядом молодой человек помог ей подняться и проводил ее в каюту. Туда же доставили чемоданы. Минуту спустя появилась Айрин. Николь, уже переставшая всхлипывать, исподтишка разглядывала незнакомца.
— С вами все в порядке? — вежливо спросил он.
— Да, спасибо. — Девушка оживилась. — Меня зовут Николь. А это Айрин, моя сестра.
— Очень приятно. Дональд Грэхем.
В нем была какая-то странная отрешенность. Он держался вежливо, но совершенно равнодушно. Айрин отметила, что у Дональда редкое для его возраста самообладание. Как выяснилось позже, ему было всего двадцать два года. И он не выглядел старше своих лет. Просто в манере поведения проглядывалась зрелость, даже мудрость. Айрин впервые видела молодого мужчину, в котором не было ничего от мальчишки. Она не знала, хорошо это или плохо. Позже она поняла, что это, скорее, грустно. Айрин почувствовала, какое огромное внутреннее напряжение стоит за кажущейся непринужденностью и невозмутимостью.
Дональд сразу же произвел впечатление на обеих сестер. На Николь главным образом своим равнодушием, которое показалось ей обидным и неестественным. Она тут же начала заигрывать с ним, выбрав правильную манеру поведения. Николь поняла, что своими обычными ужимками с этим молодым человеком ничего не добьется. Айрин молча наблюдала.
Николь договорилась со стюардом, чтобы их как бы случайно посадили в ресторане за одним столом. И попросила, чтобы ее и Айрин никогда не называли по фамилии. Объяснила она это тем, что хочет скрыться от одного преследующего их человека. А Айрин она сказала следующее:
— Не забывай, из какого скандала наша семья выпутывалась в течение многих лет. Дональд может не захотеть общаться с нами.