– Я далеко не святой… – проворчал Сэм Бостуик, появившийся на пороге. – Но и то с трудом уживаюсь с твоим братцем, Корд. Клянусь, что если бы я не знал его до войны, то и минуты не пробыл бы с ним.
– Он успокоился? – спросил Корд.
– Да. Надо было видеть, как он налетел на девушку. Удивительно, что она отсюда сразу не удрала.
– Может быть, вы отнесете ему обед? – Прирожденная вежливость побудила Рейчел наполнить жарким еще одну миску.
– Спасибо, мэм. – Сэм достал деревянный поднос со шкафа, стоящего около плиты. Взяв приборы, он положил на тарелку несколько печений, а сбоку немного масла и варенья.
– Разве ваш брат никогда не ест за столом? – спросила Рейчел.
– Иногда ест, но не часто.
– Он всегда такой свирепый? Корд невесело рассмеялся.
– Вы его точно охарактеризовали. Но, может, к нему больше подходит определение “ожесточившийся”. Ему нелегко пришлось последние годы.
Тут шумная компания ковбоев ввалилась в кухню, и Рейчел улыбнулась. Вот уж кто совсем не похож на озлобленных калек.
Обед проходил со смехом и шутками. Жаркое имело несомненный успех: Рейчел не успела оглянуться, как от мяса не осталось и следа и все хвалили повариху. Рейчел только начала есть сама, как ковбои уже задвинули стулья и ушли. Корд оглядел стол.
– Как я погляжу, мисс Рейчел, с работой вы справились, – сказал он. – Старина Сэм заявил, что уже не помнит, когда так вкусно ел даже по воскресеньям.
У Рейчел ложка застыла у рта.
– Как же вам удалось расслышать его слова сквозь весь этот гам? Он понес кофе вашему брату? Мне показалось, что он вышел с остальными.
Корд улыбнулся и откинулся на спинку стула.
– Почему бы вам самой это не проверить? Джейк в библиотеке, это последняя комната справа по коридору.
– Я лучше не пойду, – отказалась Рейчел. – Мне больше не хочется встречаться с вашим братом.
– С ним очень трудно, Рейчел, и мы все это знаем. Сэм ужасно измучился, – уже без улыбки пояснил Корд.
– А вы хотите, чтобы я сунула нос к нему в комнату?
– Вероятно, он уже остыл. Его вывела из себя игра на фортепьяно.
Рейчел нахмурилась.
– Он не любит музыку?
– До войны он жил музыкой. Он учился на пианиста в Нью-Йорке, а когда началась война, то счел своим долгом вступить в армию. – Корд грустно рассмеялся. – Мы боялись за его руки, а он лишился ног: одну – над коленом, а другую – ниже.
Рейчел понимающе кивнула.
– Он не может играть, так как не достает до педалей.
– Вначале он хотел, чтобы пианино сожгли. Потом передумал и решил отдать его церкви, но оно не пролезло в дверь.
– А теперь оно стоит и собирает пыль. Какая потеря!
Корд повернулся к ней.
– Я слышал от Сэма, что вы хорошо играете.
Она пожала плечами.
– Думаю, что неплохо. Я много занималась, но, когда родители решили переехать на Запад, пианино пришлось продать.
– Это, должно быть, разбило вам сердце.
– Нет, мое сердце разбилось, когда два месяца спустя я похоронила мать и отца.
– Они умерли совсем недавно? В пути? Она кивнула.
– Папа надорвался, когда мы переплывали реку. Лошади не смогли выбраться на берег, и он измучился, пока вытащил их. У него заболела грудь, и он так и не поднялся. Мы там его и похоронили. Доктор из соседнего города сказал, что, скорее всего, у него отказало сердце. – Голос Рейчел звучал глухо от невыплаканных слез. Она до сих пор с трудом могла поверить в случившееся.
– А мама?
– Мама всю следующую ночь пробродила, и ее сбил чей-то экипаж. Ее нашли утром.
– Боже мой, Рейчел! Как же вы это вынесли? – Голос у Корда дрогнул. Он покачал головой, не зная, что сказать, но наконец произнес: – Теперь я вижу, что потеря пианино для вас – ничто.
– Мне бы хотелось сейчас его иметь, – прошептала она. – Музыка успокаивает душу.
– Наверное… Рейчел, попробуйте еще разок. – Он кивнул на кофейник. – Налейте чашку и отнесите ему. – Корд подбадривающе улыбнулся. – Если он швырнет в вас чем-нибудь, то пригнитесь. Обычно он недолго ворчит. А больше всего на свете Джейк любит выпить чашечку кофе.
Не веря своим ушам, Рейчел вскинула подбородок и сверкнула глазами.
– Вы никогда со мной не расплатитесь, Корд Макферсон, так как я не нанималась прислуживать опасному инвалиду. Боюсь, что мне грозит именно это, если Сэм Бостуик увидит, как я подаю еду Джейку.
Корд беспомощно пожал плечами.
– Может, вам удастся с ним справиться, Рейчел.
– Я к нему не нанималась, – повторила она и с решительным видом засунула руки в карманы фартука. – Я ваша кухарка и прачка, но уворачиваться каждый раз, открывая дверь в комнату вашего брата, отказываюсь.
– Ну хоть разок, Рейчел? Всего-то подать одну чашечку кофе?
– Сомневаюсь, что он будет мне рад даже с чашкой кофе в руке.
Корд криво усмехнулся, достал из буфета чашку и наполнил ее из синего пятнистого кофейника.
– Я сам ему отнесу. Если через пять минут не вернусь, вызывайте войска.
На следующее утро едва все кончили завтракать, как Корд вернулся на кухню со шляпой в руке.
– Рейчел, я еду в город. Что нужно купить?
Она повернулась от плиты и вытерла руки полотенцем.
– А я могла бы тоже поехать? Мальчикам необходимы башмаки, раз они будут работать на конюшне.
– Я могу заплатить вам за первую неделю, если нужны деньги, – предложил Корд.
Она покачала головой.
– Нет, у меня пока достаточно, и я к тому же рассчитываю на дополнительный заработок: Шамус хочет, чтобы я стирала на него каждую неделю, а Бак с Джейми просят гладить им рубашки к субботе.
– За две рубашки много не заработаешь, Рейчел. Соглашайтесь только на кругленькую сумму. – Корд направился к двери. – Если вы собираетесь ехать, то тогда поторапливайтесь.
Она сняла фартук и повесила его на крючок в кладовке, затем проверила, как варится курица в черном котелке. Опытным взглядом она определила, сильно ли бурлит бульон, и толстой фланелевой прихваткой отодвинула кастрюлю к задней горелке.
– Я готова, – объявила она, приглаживая ладонями волосы. – Вот только сбегаю за деньгами.
Когда Рейчел миновала веранду, Джей и Генри крутились около фургона, нетерпеливо колотя по нему каблуками.
– Мистер Корд разрешил нам тоже поехать, – пискнул Джей.
– Он сказал, что ты купишь нам новые башмаки, – с сомнением произнес Генри.
Рейчел кивнула. Сердце у нее пело, когда она глядела на братьев, которые с радостными лицами подталкивали друг друга. Предвкушая их восторг, она в уме высчитала, сколько пенни сможет дать им на конфеты.
– А ты купишь нам высокие ботинки, Рей? – спросил Генри.
– Посмотрим. – Она не представляла себе, сколько стоит такая роскошь.
– Похоже, что придется купить еще и штаны, – заметил Корд, устраиваясь на сиденье.
– О, у них еще полно несношенной одежды, – поспешила вставить Рейчел. – Может быть, на следующей неделе мы приглядим новые комбинезоны.
Корд протянул ей руку, а она подняла на него лицо.
– Позвольте помочь вам сесть, – сказал он.
Рейчел ухватилась за его широкую ладонь и поставила ногу на втулку колеса, а он поднял ее и усадил рядом с собой. Наклонившись, он следил за тем, как она завязывает шляпу, а затем не удержался и смахнул прядку волос с ее лица.
Она покраснела и, отвернувшись, провела пальцами по щеке, зардевшейся от его неожиданной нежности.
– Рейчел? – Корд снова потянулся к ней и теперь уже, взяв за подбородок кончиками мозолистых пальцев, повернул ее лицом к себе.
– Нам пора, – пробормотала она, смущенная его вниманием. – Не могу же я целый день провести в дороге, когда у меня обед на плите.
– Посмотрите на меня. – В его голосе прозвучало приказание, и она повиновалась. – Вы не должны бояться меня, Рейчел, – решительно произнес Корд. – Я не мальчик и знаю, как себя вести.