— Погуляли и хватит! — решительно заявил я, ставя бокал на поднос. — Нужно выспаться. Завтра встреча с делегатами. Мне просто необходимо получить место в ассамблее и право голоса. Не дай бог что-то пойдет не так.
— Ты всегда предельно осторожен, — отмахнулся кузен. — Все получится.
Если получится, то как раз благодаря трезвому расчету и привычке никогда ничего не пускать на самотек.
Попрощавшись с родителями, я сел в машину и велел шоферу держать путь к дому. Мы отъехали, но не прошло и пяти секунд, как я заметил красноватую дымку, поднимающуюся снизу вверх и заполняющую салон.
— Что за черт?!
Потянулся к перегородке, отделяющей меня от водителя, но рука упала на полпути и я откинулся на сиденье.
— Босс? С вами все в порядке?
Открыв глаза, я взглянул на шофера.
— Да. Передай Михаилу Дорану, чтобы проверил мою машину от и до на любое постороннее вмешательство.
Водитель лишь ошарашенно кивнул.
Нахмурившись, я гадал, что это такое недавно произошло… Или не произошло? Что ж, завтра буду знать это наверняка.
Лена Сухарева
Повернувшись на бок и сонно приоткрыв глаза, я снова уткнулась в белую подушку. Странно, будильник должен был уже прозвонить. Так, стоп!
Мои глаза широко распахнулись. У меня же синее постельное белье и совсем не шелковое! Резко сев на постели, я еле успела подхватить тонкое одеяло, чтобы оно не выставило на обозрение мою грудь.
Повернув голову в сторону, увидела спящего молодого черноволосого мужчину с точеным подбородком и мужественными рублеными чертами лица.
Это же Дмитрий Доран!
Секунда мне потребовалась на осознание ситуации, после чего я завопила и с криком «Помогите!» сиганула с кровати, бросившись к двери спальни. Заперта!
Обернувшись, поняла, что разбудила мужчину, а заодно и утянула с кровати одеяло. И сейчас злой демон, стоящий в чем мать родила, смотрел на меня, сверкая глазами. Радужка которых горела голубым светом.
— Кто ты такая и что делаешь в моем доме?!
Пока он не заговорил, я в потрясении рассматривала крупное, даже слегка массивное мускулистое тело, но после рыка быстро перевела взгляд на стену.
— Меня зовут Лена и я понятия не имею, как здесь очутилась. Вчера я легла спать у себя дома!
Стремительно метнулась смазанная тень и меня, схватив за шею, прижали к стене. Кожа мужчины местами приобрела черный оттенок, глаза сверкали ярко-голубым светом — налицо полу-боевая трансформация.
— Не смей мне врать! Повторяю: что ты здесь делаешь?
— Я не знаю, — пискнула я и сжалась.
А Доран, принюхавшись ко мне, разжал руку и я рухнула на пол. Моему взору предстало выдающееся достоинство мужчины. У Игоря намного меньше. О чем я думаю?!
Прикрыв глаза рукой, я попробовала поплотнее закутаться в одеяло.
— Не лжешь. Да и, судя по поведению, не шлюха. Хотя они могли подсунуть кого угодно, — и, направляясь к шкафу, бросил: — Одевайся, нам предстоит серьезный разговор.
— Во что? — нервно поинтересовалась я.
Своей одежды в комнате я не видела. Взгляд непроизвольно мазнул по мужчине.
Да что ж такое! Прикрылся бы он уже!
Хозяин дома, осмотревшись, тоже понял, что одеться мне не во что, ругнулся и, выхватив из шкафа свои вещи, принялся натягивать их на себя. А я судорожно стискивала тонкое шелковое одеяло и чувствовала себя полной дурой.
Доран вышел, хлопнув дверью, а я в панике вскочила. В голове кружились вопросы. Куда он?.. А как же я?.. Хочу домой!
Что делать? Как я вообще здесь очутилась?!
Нужно выбираться, но не голой же! Взгляд упал на шкаф с одеждой дипломата. Пусть его вещи будут болтаться на мне, но зато все будет прикрыто. А потом через окно…
Тут дверь отворилась и вошёл хозяин дома. Заметив, что смотрю на окно, Доран сказал:
— Не глупи, — видно, что успокоился и взял себя в руки. — Я принес тебе одеться. Моя одежда будет сильно велика, а без денег ты до дома пешком и босиком пойдешь.
Резон в его словах был и, взяв вещи, я с пылающими щеками бросилась в ванную. Заперлась и выдохнула, получив временную передышку. Умывшись, осмотрела то, что мне предстояло надеть.
Мужчины! Конечно, белья принести ума не хватило, хорошо хоть брюки раздобыл.
Облачившись, я посмотрела на себя в зеркало. Что сказать? Штаны висят, но держатся, а вот рубашка еле застегнулась. Нет, так я выйти не могу. Без белья верх выглядит, мягко говоря, бесстыдно.