Глава четвертая
Карета подкатила к зданию ратуши Фреса незадолго до полудня. Леката, немного раздосадованная тем, что ей не хватит времени прогуляться по лавочкам, вышла, отпустила извозчика и остановилась у входа. Посмотрела на часы городской башни. Без десяти двенадцать. Сложила руки в замок и размяла пальцы, прогоняя одолевший за время дороги сон. Поправила прическу. Сейчас нужно было выглядеть как можно убедительней. От произведенного на членов совета впечатления зависело, попросят ли ее предъявить обещанные в прошении «неоспоримые доказательства недействительности брака» или нет. Собралась с силами, толкнула дверь и вошла. Стоящий у входа слуга почтительно поклонился.
— Леката Ларой-Окран, — представилась она.
— Пожалуйста, госпожа Ларой, — обратился к ней мужчина по фамилии супруга, — по правому коридору до самого конца.
Леката кивнула и свернула направо: в узкий мрачный кулуар с давящим потолком и спертым воздухом. Вокруг стояла выжидающая тишина: ни едва слышных голосов, ни каких-нибудь других признаков присутствия людей не было. Подошла к двери и прислушалась: только невнятные шорохи. Поборола желание вернуться и переспросить дорогу. Вздохнула, дернула ручку и вошла. Замерла, стараясь совладать с собой. После коридора помещение казалось таким просторным и свежим, что смело можно было приглашать полгорода в гости. Только легче от этого не становилось. На Лекату уставились восемь пар любопытных глаз. Будто только ее и ждали. На мгновение она почувствовала себя товаром с дефектом: все рассматривают, да никто не берет. Натянула вежливую улыбку и поздоровалась.
Трое одинаково одетых мужчин смерили строгими взорами из левого дальнего угла. Они устроились в глубоких креслах, стоящих на возвышении. Глядя туда, Леката мысленно свернулась в комок, вероятно, «одинаковые» и были представителями большого совета, которые дали клятву «принимать решения исходя из фактов, а не чувств». Поежилась и оглядела других присутствующих.
Ближе к возвышению, на широкой скамье, сидели женщины в длинных походящих друг на друга закрытых платьях. По всей видимости, они тоже относились к совету и их пригласили свидетельствовать доказательства. Леката тяжело проглотила застрявший в горле ком. Да, в Южном Пределе хватало недостатков, одни гильдии чего стоили, но там женщина была человеком, и, чтобы избавиться от неправильного мужа, не требовалось раздвигать ноги перед незнакомыми тетками.
Выдохнула, прикусила губу и вежливо поклонилась дамам, а потом перевела взгляд на оставшихся троих мужчин, кучкующихся на скамье у окна. Внимательно оглядела каждого, пытаясь понять, который из них — ее супруг. Она видела его от силы полчаса на свадебной церемонии и решительно ничего о нем не помнила. Не помнила имени, хотя читала брачный контракт, да и дядя много рассказывал о семье нареченного, не помнила внешности, несмотря на долгий поцелуй после клятвы, не помнила голоса, хотя услышанное тогда ранило так глубоко, что много лет она смотрела на всех мужчин с подозрением. Ничего. Память услужливо спрятала плохие дни и тяжелые обиды…
Уселась на свободную скамью и стала ждать начала. Мужу, как и ей, дадут слово, там и познакомятся заново. Хочется верить: только чтобы расстаться навсегда. Хлопнула дверь, вошел Изотий с секретарем. Все встрепенулись, один за одним принялись кланяться. Леката сделала приличествующий ее положению книксен и села на место. Обычный развод, конечно, обошелся бы без принца, но когда речь идет о третьем в королевстве состоянии, и монаршие особы проникаются твоими семейными проблемами.
— Начнем, — Изотий лучезарно улыбнулся и уселся в кресло рядом с «одинаковыми». — Опустим процедуру подтверждения личности, у меня мало времени. Думаю, вас, Леката, еще ждет немало прелестей, когда вы заявите претензии на наследство. А сейчас просто поведайте нам, отчего вы считаете свой брак недействительным.
— Меня выдал замуж дядя, мой опекун, когда мне едва исполнилось шестнадцать, — уверено начала Леката отлично отрепетированную речь, но поймала взгляд принца, и смелости поубавилось. — Выдал за сына своего друга, чтобы, получив доступ к моему приданному, друг сумел поправить дела. Насколько я помню, речь шла о больших карточных долгах. Я не сразу связала одно с другим и не противилась замужеству. Ранние браки по расчету в моей семье были в порядке вещей, — облизнула пересохшие губы, схватила воздуха и продолжила: — Я познакомилась с женихом на свадьбе, мы принесли клятвы верности, и я, согласно обычаю, отправилась подготовиться к брачной ночи, но до ложа так и не дошла. Сбежала. С тех пор мы никогда больше не виделись… Он не делал попыток найти меня, не исполнял супружеский долг и не общался со мной никогда, не заботился. Мне не нужен такой муж.