— Дядя Кеша, Степан! Марьяшка не отвечает! — кричал он. — Может, с ней что-нибудь случилось? Я ломаю дверь!
После таких угроз я, естественно, спать уже дальше не могла, вскочила с кровати, осторожно отодвинула задвижку на двери и, накинув халат, присела к зеркалу. В следующий момент Димка с силой ударил в дверь, которая совершенно свободно распахнулась, и влетел в комнату. По дороге он зацепил ногой кресло и рухнул вместе с ним на пол. В дверях столпились родственники. Изобразив на лице полное недоумение, я повернулась от зеркала и воззрилась на Димку.
— И что же все это означает? — спросила я, изображая сдержанное негодование.
Степка с Серегой хохотали, прибежавший на крик работник Семен заполошно повторял: «Что случилось-то, что?» А дед только головой покачал и удалился.
— Какая же ты противная, Марьяшка, — изрек с пола Димон. — А я тебе еще кофе сварил, а ты...
Я устыдилась за свой пакостный характер и решила быть милой.
— Спасибо, Димыч, — произнесла я сладчайшим голосом. — Доброе утро, кстати. Давно встали? Надеюсь, маме в Париж уже дозвонились?
— Дядя Кеша все утро звонит, — проворчал Димка, вставая и отряхиваясь. — Линия занята. Я в Париже пытался дозвониться тете Наташе, но ни один телефон не отвечал. Может, она уезжала куда-нибудь. — Димка смотрел в зеркало и разговаривал с моим отражением. — Пошли, что ли, завтракать? — сказал он зеркалу-
— Конечно, дорогой, — пропела я, — только мебель поставь на место.
Мы перебрались в столовую, где завтракали Степка с Сережкой. Я села рядом и принялась за кофе.
-— Мы сегодня весь сад обследовали, — сообщил Сережка. — Нашли большие мужские следы возле дома под окнами: под этим, — он указал на окно в столовой, — и под тем, которое в холле. А вот откуда он пришел, непонятно. Зато возле забора, через который он улепетывал, много следов.
— Ну еще бы, — не удивилась я. — Мы там все вместе топтались. Кстати, генерал-то как? Не ругался?
— Да нет, ничего, — ответил Степка. — Сказал только: «Не скучно живете, господа». И все.
Из кабинета раздался громкий голос деда:
— Алле, алле, Наташа? Здравствуй, родная!
Мы все кинулись на второй этаж.
— Наташа, как ты себя чувствуешь? — ворковал отец. — У тебя все в порядке? Да ничего не случилось, просто так звоню. У нас все нормально, все живы-здоровы. Ты когда приедешь? Да ничего не случилось. Что ты так разволновалась? Почему звоню? А что же, — в голосе деда появилась обида, — я уже и позвонить тебе не могу?
— Дед, ближе к делу, — намекнул Степка.
— Вообще-то я звоню тебе по делу, — все еще с обидой произнес отец. — У нас на даче сейчас находится Дима Воронцов. Тебе привет, — кивнул он Димке.
— Тете Наташе тоже привет.
— Тебе, Наташенька, Дима тоже передает привет, — обида в голосе деда исчезла, и он снова принялся ворковать с любимой бывшей женой.
— Бог мой, да перейдете вы уже наконец к делу или нет? — возмутилась я.
Дед сверкнул на меня глазами.
— Наташа, — снова запел он в телефон, — у Димы есть к тебе вопросы. Что ты говоришь? А, понял. Хорошо, передаю ему трубку. До свидания, родная.
Дед передал Димке трубку и отошел к окну.
— Тетя Наташа, здравствуйте, — закричал Димка в телефон, — рад вас слышать. Да был я в Париже два дня назад, но вам не дозвонился. Что случилось? Да уж, действительно случилось так случилось. В двух словах не расскажешь. Тетя Наташа, вы помните, у мамы был кулон рубиновый? Да-да, с бриллиантами. Не знаете, что с ним стало, где он? Где?! Да-да, я слушаю.
Мы тоже слушали, затаив дыхание, хотя слушать, собственно, было нечего: Димка, прижав трубку к уху, только поддакивал и кивал головой. Потом попрощался и передал трубку мне. Когда все по очереди — я, Степка, потом опять отец — наговорились с нашей мамочкой, Димка сообщил, что кулон не пропал во время пожара. Оказывается, тетя Надя успела собрать документы, деньги и кое-какие драгоценности, а также сберкнижки.
— Среди украшений был и кулон, — сказал Димка. — Тетя Наташа хорошо это помнит. Мама дорожила им больше всего. Когда дедушка сильно заболел и ему потребовались дорогие лекарства, мама тайком от тети Наташи стала продавать через скупку свои украшения. А когда все было продано и остался один только кулон, мама не захотела его продавать и просила тетю Наташу взять его себе в подарок, так как денег у нее больше не было. Вот тогда-то ночью тетя Наташа и ругала маму, что она все скрывала от них, как от чужих людей.