«Подлизывается, — решила я, — ясное дело». Но Памеле улыбнулась.
— Ну, чем помочь? — подошла я к плите.
— У меня все уже готово. — Отец что-то перемешал в маленькой кастрюльке и выключил газ. — Мясо будет готово через двадцать минут. Иди, займись сервировкой, — велел он.
Мальчишки уже раздвинули в столовой большой круглый стол, и он стал еще больше.
Я достала из комода льняную скатерть с длинными кистями и такие же салфетки. Эту семейную реликвию я вынимаю только в самых торжественных случаях, потому что отстирывать пятна от пролитого вина или соуса — это занятие, которого и врагу не пожелаю.
Степан уже расставил на столе тарелки, Сережка достал из буфета рюмки и фужеры, а я разложила вилки и ножи.
— Шикарная сервировка, — похвалила я нашу работу. — Цветов только не хватает.
— Поставим вместо цветов бутылки, — сказал Сергей и достал из холодильника вино.
— Ну, что же... — Я осмотрела стол. — Так тоже красиво.
Профессор Маклахен разлил по стаканам свой фирменный коктейль и объявил:
— Аперитив! — Потом подумал немного и добавил по-русски: — Вздрёгнэм.
— Отлично сказано, — поддержал товарища отец. — Давайте, друзья, вздрогнем за здоровье каждого из нас.
Мы вздрогнули и под руководством деда стали рассаживаться.
— Я сяду рядом с Памелой. Ты, Джед, садись с Марьяшей, а вы, друзья, — обратился отец к парням, — располагайтесь вот здесь, — он указал на стулья возле окна. — К сожалению, у нас сегодня за столом нехватка дам. Марьяша, из твоих соседок никто не собирался зайти?
-— Вроде нет, — ответила я и тут же вспомнила про милицию, которая по обещанию Коновалова вполне может пожаловать. Вот только не знаю, будут ли там дамы.
— Ну, приступим к королевскому блюду, — объявил отец. Он вооружился кухонными щипцами и довольно ловко принялся кромсать омара.
С улицы донеслись голоса.
— Ну, вот, кажется, к нам гости, — обрадовался дед.
— Хозяева! Есть кто дома? — прогремел зычный голос.
— Кто это? — Отец выглянул в окно, но никого там не увидел. Между тем два бравых представителя правоохранительных органов уже входили в гостиную. С ними был Сашка Купатов.
— Здравствуйте, уважаемые, — поклонился он в пояс. — Не велите казнить, велите слово молвить. — Сашка был пьян. Где же это он успел так нарезаться? С Коноваловым, что ли?
— Так, свидетель, помолчите, — цыкнул на него один из милиционеров, тот, что постарше, майор, кажется. — Вечер добрый, господа хорошие. Хлеб да соль, — обратился он к нам.
Ничего не понимающий отец уставился на милиционеров.
— Спасибо, конечно, но чему обязаны? — спросил он и с кухонными щипцами в руке направился к представителям правоохранительных органов.
Майор попятился к двери, а его помощник, молодой парень, спрятался за Сашкину спину.
— Кто здесь будет гражданка Лаврушина Марианна Викентьевна? — поспешно выкрикнул майор.
Все дружно уставились на меня. А я пожала плечами и ответила, что Лаврушина — это я.
Отец ахнул, как будто только сейчас об этом узнал, а Памела с Джедом деликатно отошли к окну.
— Извините за вторжение и беспокойство, так сказать, — уже более спокойным голосом продолжил старший милиционер. — Позвольте представиться, майор Вересько Иван Ильич.
— Очень приятно, — протянул руку отец, — Самсонов Викентий Павлович.
Майор отчего-то смутился, но продолжил:
— По поступившим сведениям вы, гражданка Лаврушина, являетесь свидетелем по делу об убийстве гражданина Павлюка Василия Петровича.
У всех, включая меня, вытянулись лица. Американцы, конечно, не в счет, они по-русски не понимают. Но даже пьяный Сашка возмутился:
— Майор, ты что нам шьешь? Мы ни о каком убийстве не знаем, мы только труп нашли.
Майор Вересько устало посмотрел на Сашку, а отец вступился за милиционера:
— Александр, помолчите, ради Бога, дайте майору сказать.
Иван Ильич с благодарностью взглянул на отца.
— Марианна Викентьевна, в интересах следствия мы должны записать ваши показания. Где бы мы могли побеседовать?
— Да-да, конечно, — отозвалась я. — Можем подняться в кабинет или пройти на террасу.
Милиционеры предпочли террасу, и мы расселись в плетеные кресла, а майор присел к столу и разложил бумаги.
— Ваши имя, фамилия, год рождения?
«Вот гад какой», — подумала я.
Имя и фамилию он и так уже знает, а спрашивать про мой возраст в присутствии Сашки — это просто свинство. Но пьяный Санька уже клевал носом и все мои показания благополучно проспал.
Короче, все, что знала, я рассказала: и про заброшенный поселок, и про труп, и про то, как мы бегали то к Коновалову, то к Мишане, а никого не было дома, и про многое другое, к делу не относящееся, как сказал Иван Ильич.