Еще одна женщина Майя Маршалл была сестрой Большого Джона. У нее была уютная небольшая мастерская неподалеку от пекарни. Там она создавала, а потом продавала удивительные украшения ручной работы. Джейн Шерман была лучшей подругой Майи, ее партнером в ювелирном бизнесе и единственной медсестрой в городе.
Последней женщиной, которая была известна Эшли, была акварелистка-затворница Мэри МакДоннел, которая приходила в пекарню два раза в неделю, чтобы запастись хлебом и купить несколько пирожных. Все дамы, скорее всего, были оборотнями, хотя Эш сочла невежливым уточнять это у них.
Том, вероятно, был одним из медведей гризли, которых они с Тиной видели бродившими в лесу. Он был достаточно крупным и мускулистым. И ей нравились эти широкие плечи и бугрящиеся бицепсы.
Она почувствовала, что в помещении стало жарко. На мгновение она подумала о перегретых печах в задней части дома, но таймеры должны были подать звуковой сигнал, когда хлеб будет готов. Но когда Эшли разговаривала с этим великолепным мужчиной, который непредвзято относился к ее прошлому, она не слышала никакого писка, только стук собственного сердца.
— Кроме того, — продолжал Том, не подозревая о том, что она внимательно рассматривает его, — я знаю, когда люди лгут мне. Я очень хорошо разбираюсь в людях. Как и все здесь. Особенно наш мэр. У Большего Джона к тебе и к твоим сестрам нет никаких вопросов, и это значит, что с тобой все в порядке. Конец истории.
— Но ведь на этом история не заканчивается? — Она возразила, все еще смущаясь, что он знает ее тайну. — Мои сестры переехали сюда, чтобы помочь мне начать все сначала. Пресса преследовала меня. Ты понятия не имеешь… — Она провела рукой по волосам, снова почувствовав печаль и разочарование тех дней. — Это было ужасно.
— Я никому ничего не скажу.
Его голос был успокаивающе твердым, хотя глубокий тон создавал своего рода интимность, которая согревала Эшли.
Она подняла глаза и встретила его взгляд.
— Как я могу быть уверена? Это убьет меня, если я снова сорвусь с места. Теперь, когда Нелл выходит замуж за Броуди, мне придется оставить сестер, а Тина так увлечена всеми вами и вашими способностями…
Том даже усмехнулся, и Эш не смогла понять, почему. Она нахмурилась, пока он не поднял руку ладонью вверх.
— Дорогая, именно поэтому я здесь. Большой Джон попросил меня поговорить с тобой и твоей сестрой, чтобы убедиться, что вы не расскажете о нас всему миру.
— Да. — Она откинулась на спинку стула. — Значит, мы оба знаем что-то друг о друге, что не хотим открывать всем остальным. — Ей пришла в голову мрачная мысль. — Ты собирался угрожать мне разоблачением, если я не сохраню в тайне ваш секрет? Потому что, если это твоя игра — …
— Спокойно, Эшли, — перебил ее Том, на этот раз, подняв обе руки в знак капитуляции.
— Я просто собирался тебя об этом попросить, но до конца не знал, как это сделать. Сначала хотел узнать тебя поближе и понять, какая ты. Я должен был прийти, когда вы только еще переехали в город, но… Я не пришел. Прошу прощения за это. — Он улыбнулся ей, и она обрадовалась, что все-таки сидела. Его улыбка сразила ее. — Мир?
Как она могла сказать «нет», когда самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала, смотрел на нее щенячьими глазами и так мило спрашивал? Она ничего не могла с собой поделать. И сдалась.
— Ладно. Мир. — Она пожала предложенную им руку. — Я ничего не скажу, если ты не скажешь.
Когда она коснулась его руки, то почувствовала, что между ними пробежало будто бы электричество. Том держал ее руку дольше, чем это было необходимо, и у Эшли перехватило дыхание. Время, казалось, тянулось бесконечно, пока она смотрела в его потрясающие карие глаза…
Потом он выпустил ее руку. Эшли с удовлетворением заметила, что он был так же потрясен этим странным моментом, как и она. Глаза выдавали Тома. В них читалось то же замешательство, что и у нее, вперемешку с каким-то удивлением, от которого у нее снова перехватило дыхание. Этот человек произвел на нее удивительное впечатление.
Бип. Бип. Бип.
— По-моему, твоя печь зовет. — Том улыбнулся ей.
— Что? — Эшли покачала головой, чтобы избавиться от оцепенения, в которое впала. — Ох!
Она забежала за прилавок и спасала хлеб, передвигая формы, и при этом, не сводя глаз с Тома, чтобы убедиться, что он не собирается уйти, не попрощавшись.
Эшли поставила хлеб на охлаждающие стеллажи и загрузила следующую партию, которую приготовила до его прихода. Выполнив эту задачу, она вытерла руки и возвратилась назад. Том все еще был там. Только по другую сторону прилавка.