Стоянка такси была там же, где двадцать лет назад. Рядом стояли фирменные автобусы, и экскурсоводы, несмотря на раннее время, через мегафоны зазывали гостей столицы на экскурсии.
Кроме обычных такси с шашечками появилось и много подержанных иномарок, чьи хозяева занимались частным извозом.
Александра села в одну из таких машин.
— Пожалуйста, на улицу Горького, к «Интуристу», — обратилась она к симпатичному круглолицему мужчине с коротким седым ежиком.
Тот изумленно развернулся и с любопытством посмотрел на Александру:
— Куда-куда?!
Она повторила адрес.
— Дорогая мадам, давно же, видать, вас не было в столице. Нынче нет ни улицы Горького, ни «Интуриста», примите мои соболезнования.
— Ах ты, боже мой! Улицу-то я по привычке, а гостиница куда ж подевалась? — ахнула Александра: Ритка ни о чем таком ее предупредить не успела.
— Тверская она и есть Тверская. А вот «Интурист», извините, — под корень.
— Закрыли, что ли?
— Да нет, снесли, как и весь наш СССР. Или вы об этом тоже не в курсе? Так куда едем?
— А «Метрополь» случайно не снесли?
— «Метрополь» на месте.
— Ну и поехали!
Когда они вырулили на Садовое кольцо, у Александры аж дух захватило: в несколько рядов на большой скорости мчались сплошь «лендроверы», «шевроле», «бентли», «мерседесы», слегка разбавленные «фордами», «пежо» и «опелями». Да и само Садовое кольцо, украшенное рекламными щитами, что твоя новогодняя елка игрушками, как бы раздалось вширь, уступая потоку машин.
Через десять минут они уже ехали по Тверской. «Как много купеческой роскоши», — подумала Александра и на повороте к забранной зеленой строительной сеткой гостинице «Москва» краем глаза успела зацепить какие-то «ручейки и пригорки» на Манежной. Уф! Со всем этим надо будет потом разобраться.
Наконец машина притормозила у «Метрополя».
Как и следовало ожидать, Алькино ежедневное хождение по Красной площади привлекло внимание дежурного милиционера. Молодой бдительный сержантик, чьи часы дежурства совпали с Алькиными «пристрелочными полетами», несколько раз подходил к ней почти вплотную и вглядывался в ее лицо. Видимо, никак не мог взять в толк — иностранка она или местная. Выходя на разведку, Алька надевала светло-голубые фирменные джинсы, короткую меховую курточку и яркий шарф. Ей надо было максимально канать за интуристку.
Испугавшись, что ее возьмут на заметку и трудовая деятельность прервется, не начавшись, она ретировалась в здание ГУМа.
Проходя по универмагу и как бы разглядывая витрины, она заприметила возле пресловутого фонтана симпатичную молодую пару. Улыбчивые, с рюкзаками за плечами — Алька почему-то сразу решила, что они молодожены.
Она сосчитала до трех, набрала в грудь побольше воздуха и с максимально беззаботным и независимым видом подошла к ним у витрины с подарками.
— Do you speek English? — Ее английский прозвучал, видимо, вполне убедительно, потому что «молодожены» разом обратили к ней чем-то неуловимо похожие приветливые лица и радостно закивали головами.
Ребята, Моника и Клаус, оказались туристами из ФРГ. Их английский был не многим лучше Алькиного, поэтому общались они практически без проблем.
Выйдя из ГУМа и болтая о каких-то общих вещах, вроде какой красивый город Москва, здесь столько русской старины, они прошли немного по Петровке, свернули на улицу Горького и поднялись к памятнику Пушкину.
Речь зашла о поэзии. Алька сообщила, что замечательный русский поэт Тютчев, современник, между прочим, Пушкина, почти двадцать лет прожил в Мюнхене и его жены (тут Алька немного запуталась в их количестве) были немками. Так что мы, кажется, почти родственники. Моника и Клаус о чем-то радостно переговорили по-немецки и пригласили Альку в гостиницу «Белград», где они остановились.
Они сказали, что хотят сделать их такой очаровательной русской знакомой подарок, ведь они наслышаны, как трудно в России достать хорошие вещи, и сложили в большой фирменный пластиковый пакет новые американские джинсы, яркую пуховую курточку («У нас уже совсем тепло, не пригодится!»), пару кроссовок «Адидас». И еще много всякой мелочи вроде шампуней, губной помады и кремов для лица.
В ответ Алька пригласила их в ресторан «Славянский базар» отведать блюда русской кухни. Все прошло просто отлично. На прощанье они обнялись, пожелав друг другу удачи.
Вечером дома Алька разглядывала трофеи. Это были хорошие классные вещи, которые пользуются у советской молодежи спросом. Прекрасно. К этому следовало добавить сто немецких марок. Их Алька поменяла немцам на рубли по государственному курсу. Значит, на «черном» рынке они уйдут в четыре раза дороже.