— А кто же? — не выдержала паузу Алька.
— Мы — девочки по вызову. — В голосе Светы звучали нотки гордости.
— Как скажешь, подруга дорогая, — в тон ей ответила Алька.
Вскоре к их столику подсел Виктор.
— Сегодня будут две группы: американцы и канадцы. Их привезут после вечернего спектакля в Большом. Приходите часам к десяти.
— Спасибо, котик. — Света поцеловала его в щеку. — Пойду позвоню Игорю.
Виктор галантно проводил их до гардероба, и они совсем по-дружески попрощались.
Света была возбуждена и, пока они шли по Садовому до Смоленской, тараторила безостановочно:
— Ну вот. Началось. Сегодня будет грандиозное сборище. Сама увидишь. Прикид надень поярче. Алька, у тебя же потрясающая грудь. Мужики просто тащатся. Так не скрывай своих достоинств, дурочка! И никаких джинсов. Может, тебе одолжить что из вещей? Нет? Ну, как знаешь. И Аня с Ириной придут. Вот повеселимся!
— Слушай, Свет, а как ты перед родителями выкручиваешься? Ну, шмотки у тебя и все такое… Или они в курсе?
— Ты что, Алька, с ума сошла? Меня бы папаня по стенке размазал. Я же на филфаке учусь, сама знаешь. «Подработка»-то у меня только в свободное от учебы время. — Света хихикнула. — А шмотки… Так я же предкам говорю, что репетиторством занимаюсь, ну, там, балбесов по русскому подтягиваю. Представляешь? Видели бы они этих балбесов! — Взмахнув, точно вороным крылом, волосами, она рассмеялась. — Все, пришли. До вечера.
И Света бросилась штурмовать автобус: начался час пик.
Алька спустилась в метро, на Филевскую линию.
Когда поезд вылетел из тоннеля на виадук и от нестерпимо ясного летнего света на глаза навернулись слезы, Алька подумала: сможет ли и она когда-нибудь вырваться из затянувшего ее болота на простор, хватит ли у нее для этого терпения и сил?
Алька крутилась перед зеркалом, придирчиво выбирая наряд для выхода. Похоже, сегодня вечером ее ожидал экзамен на аттестат зрелости. Наконец остановилась на фиолетовой трикотажной обтягивающей юбке чуть ниже колена и жемчужно-розовой кофточке, открывающей трогательные ключицы и матовые плечи.
Ах, как была права Анна Андреевна, когда «надела узкую юбку, чтоб казаться еще стройней»! Или вот, опять же, прическа. «Едва доходит до бровей моя незавитая челка». Все правильно. А волосы — никакой зазывающей «распущенности». Поднимаем их высоко, открываем трогательно-хрупкую, почти детскую шею, укладываем и закрепляем изысканным костяным гребнем. Так. Легкие туфельки и сумочка в тон имеются.
Контурным карандашом Алька чуть-чуть подвела уголки глаз, положила бледно-фиолетовые тени, слегка подкрасила ресницы. Ее прозрачные глаза приняли бледно-аквамариновый оттенок. Теперь кисточкой наносим легкий нежный румянец на скулы… Супер! Ничего вульгарного, ничего от «феи из бара». Стиль, прежде всего — стиль! Что еще? Ах да. Полуопущенный взгляд, зябкое движение плечей… Можно вызывать такси.
У входа в ресторан стояла небольшая очередь. Через закрытую стеклянную дверь с табличкой «Мест нет» Алька прокричала швейцару (новому, сменившему, видимо, дневного), что ее пригласил Виктор. Дверь тут же распахнулась. Сунув швейцару положенную трешку, Алька прошла внутрь под возмущенный ропот желающих культурно провести досуг граждан. Но что ей было до этого? Теперь и сам черт ей не брат.
Навстречу ей вылетела сияющая, при полном вечернем параде, Света. Она прибыла чуть раньше, чтобы разведать обстановку. Вдвоем они поднялись в зал.
Виктор повернул голову к стоящему рядом официанту:
— Класс! Вот что значит Питер!
Потом подхватил Альку и Свету под руки и подвел к стойке бара, где уже щебетала стайка «куколок». Наряды «девочек», при всей разнице в крое и цвете, были неуловимо похожи. Короткие юбки, туфли на высоченных каблуках, выпадающие из лифчиков бюсты, блестки в волосах. Это была униформа, такая же как у официантов.
Через пять минут у Альки в голове стало звенеть от пустой болтовни «девочек», она развернулась и принялась рассматривать зал.
Виктор в обществе двоих довольно безликих мужчин в серых костюмах распределял столы в большом зале. Алька с интересом наблюдала, как он, словно дирижер, размахивал руками. Надо сказать, у настоящего дирижера темперамента было гораздо меньше: оркестр наигрывал неназойливые ресторанные мелодии, за импровизированной кулисой наводила марафет певица с непомерно большой грудью.
Вдруг официанты забегали, расставляя по столам закуски: это швейцар дал знак, что подъехали автобусы с туристами. Все оживилось. Лабухи заиграли что-то бравурненькое. Певица качнула грудь в сторону сцены. Казалось, даже люстры засияли ярче. «Девочки» поправили прически, выпрямили спины и заняли исходные позиции. Виктор, просветлев лицом, ринулся встречать иностранных гостей.