И он пошел к иностранцам в другом конце зала, как бы давая понять, что тема исчерпана.
Алька, подхватив рюкзачок, направилась к выходу.
— Спасибо за добрый совет!
Игорь, никак не ожидавший, что Алька так быстро уйдет, догнал ее уже у лифта:
— Не советую отказываться. Хорошие заработки и официальная крыша — это на улице не валяется. Лучше сходи. Все равно житья тебе в Москве не будет. — Он зло посмотрел Альке в глаза. — Им про тебя все известно.
Алька замерла на месте.
— Известно — что?
— Что ты в бегах из Ленинграда!
Непонятно было, он блефует или правда им все известно.
Дверцы лифта раскрылись, и Алька, как ошпаренная, заскочила внутрь.
— Не делай глупости! — еще успел крикнуть ей Игорь, и лифт мягко пошел вниз.
Москву опоясывал августовский густой закат. Домой идти не хотелось. Настроение было подавленным, а перспективы совершенно туманными.
И что же теперь делать? Собирать манатки и валить домой, в Питер? Так рука Кремля везде достанет. Алька бросила недобрый взгляд на рубиновые, точно кровью налитые, звезды. Вот влипла так влипла.
Или как в том анекдоте? Если вас насилуют в кустах, то расслабьтесь и получите максимум удовольствия…
Может, и впрямь посмотреть на все это как на сбор материала для книги? Точно, умница. А потом тебя вместе с этой книгой отправят на сто первый километр. Или в асфальт закатают.
Альке захотелось совершить какой-нибудь безрассудный поступок (будто все предыдущие были рассудительные). Например, закричать во всю глотку или разбить витрину магазина. Это желание было настолько сильным, что она испугалась.
Она вышла на площадь Свердлова. Над «Метрополем» парила, почти сливаясь с вечереющим небом, принцесса Греза. Эх, воспарить бы так же и унестись далеко-далеко от всех этих проблем, не имеющих ничего общего с нормальной человеческой жизнью.
Впереди маячил памятник Железному Феликсу. Алька сплюнула про себя и развернулась в обратную сторону.
В Александровском саду еще вовсю гулял народ. И правда, в такой вечер трудно было усидеть дома. Алька с тоской глядела на влюбленные парочки, на молодых мамаш с колясками… Милая, простая и такая недосягаемая для нее жизнь.
Она села на свободную скамеечку. Сейчас бы на метлу да рвануть куда подальше, исступленно повторяя: «Невидима и свободна!» Так нет же, будет гнить здесь…
Алька почувствовала, что копившиеся весь день слезы наконец-то покатились по щекам. Так и сидела, едва всхлипывая и вытирая ладонью мокрые щеки.
Внезапно прямо перед ее носом возникла рука с идеально белым носовым платком. Икнув от неожиданности, Алька подняла глаза на хозяина руки. Высок, скорее некрасив, чем красив, но зато море мужского обаяния. Этого нельзя было не почувствовать. Она взяла платок и благодарно кивнула незнакомцу.
— Могу я что-то еще для вас сделать?
— Спасибо. Меня зовут Александра. И вы можете присесть. Если хотите, конечно.
— А меня зовут Кристиан. Мне показалось, что вы нуждаетесь в помощи.
Еще бы, конечно нуждается. Однако не говорить же этому добросердечному (ну, не для того же, чтоб ее «снять», он тут ей сопли утирает) человеку с ярко выраженным французским акцентом, что ее вот-вот завербует КГБ и вообще неизвестно чем вся ее молодая непутевая жизнь закончится.
Слезы покатились по Алькиным щекам с новой силой. Кристиан сел рядом и стал ласково похлопывать ее по вздрагивающей спине. Это, как ни странно, возымело действие. Алька успокоилась, пригладила волосы и собралась уходить.
— Я постираю платок, и если вы мне дадите свой телефон, то верну его на днях.
— Нет причин для беспокойства. Но мне не хотелось бы вас отпускать в таком состоянии.
— А вы что, из Армии спасения? — Алька улыбнулась впервые за этот вечер.
— Нет. Определенно нет. Но вам я хочу помочь.
— А вы кто?
— Я музыкант. Два года назад я закончил вашу Консерваторию. Композиторское отделение. А сейчас приехал на стажировку к своему профессору. Я иду с занятия. Вот решил немного прогуляться. Я живу тут рядом.
Алька оглянулась. Вроде никаких сколь-нибудь жилых зданий, кроме Кремля и мавзолея, поблизости не было. По Алькиному шальному взгляду он понял ход ее мысли.
— О нет. Совсем не это. У меня маленький номер в «Национале». Это удобно — Консерватория рядом. Простите, но у меня тут не так много друзей, не могли бы вы со мной поужинать? В ресторане гостиницы вполне прилично кормят.
«Как хорошо, что он живет не в „Интуристе“, тогда точно пришлось бы отказаться. А в „Национале“ я была всего пару раз, и то случайно. Ну кого я там могу встретить? — подумала Алька и хмыкнула: — Разве что пару знакомых потаскух».