И сейчас снова приходилось лгать. Ради собственного спасения.
— Нет, — сказала она. — С Джоном было по другому. Да и как же иначе? Ведь тебя-то я не любила…
Едва договорив, Дарси вскрикнула от боли, потому что Бенинг больно ухватил ее за волосы. Его глаза побелели от ненависти.
— Любовь! — произнес он и рассмеялся. — Ты не знаешь, что это такое! Мы с тобой одинаковы, детка: никогда не позволяем эмоциям брать верх над рассудком,
— И после этого ты заявляешь, что моему сыну будет лучше с тобой? С человеком, не имеющим сердца?
— Любовь к ребенку совсем другое дело. А когда мужику втемяшится в голову, что ему нужна одна-единственная баба, он становится слюнтяем.
И не успела Дарси опомниться, как Алек переместил руку с ее затылка на талию, стремясь прижать ее нижнюю часть тела к своим бедрам, где явственно ощущался выступ горячей твердой плоти.
— Вот именно, — произнес он, следя, как лицо Дарси наливается краской. — То, что мужчины и женщины испытывают друг к другу, не имеет никакого отношения к любви. В юности я этого не понимал. Тогда я так сильно желал тебя, что ошибочно принял это чувство за нечто особенное. — Он склонился над Дарси, и она кожей ощутила его дыхание. — Ты прояснила для меня истину, детка. Все это только страсть… И, черт бы меня побрал, я все еще хочу тебя!
С этими словами он впился в губы Дарси жадно и властно. Поцелуй был грубым, даже вызывающим, но ее это не тревожило. Напротив, Дарси даже была рада бесцеремонности Алека, потому что если бы он был нежен с ней… Если бы был нежен, то-..
Вероятно, он знал или догадывался, что Дарси тоже желает его и, вопреки собственным чувствам, противится тому, что происходит. Наверняка так и было, потому что губы Бенинга вскоре перестали быть жесткими и поцелуй обрел новую окраску…
— Дарси… — шепнул Алек.
Внезапно словно вновь вернулось то волшебное лето их юности, когда малейшее прикосновение обладало особым смыслом, когда Дарси была влюблена. И эта неожиданная перемена породила в ней столь отчаянное желание близости с ним, что все остальные мысли исчезли из ее головы.
Издав слабый невнятный звук, она обвила шею Алека руками. Тот хрипло застонал и снова прошептал ее имя, как будто это было единственное известное ему слово.
— Дарси… Не противься…
Она повиновалась. Раскрыла губы и с готовностью впустила его язык. Он просунул руки под джинсы Дарси, ладонями обжег обнаженную кожу. Затем отыскал заветное местечко меж ее ног и, ощутив там влагу, понял, что желанен.
Дарси застонала, подавшись навстречу прикосновению его пальцев.
— Да. — Выдохнула она. — Да…
— Мама!
Детский шепот словно взорвал тишину. Взрослые мгновенно отпрянули друг от друга. Затем обернулись и увидели стоявшего на пороге кухни Майкла. Он был в пижаме, с взъерошенными волосами и держал в опушенной руке любимого тряпичного тигренка, хвост которого волочился по полу.
— Мама, что ты делаешь?
Дарси подумала, что она и сама хотела бы это знать.
9
Первым нашелся с ответом Алек.
— Твоей маме попала в глаз соринка, — пояснил он, понимая, что звучит это крайне не убедительно, но ничего лучше ему не пришло в голову.
Майкл взглянул на него с таким видом, будто только сейчас сообразил, кто находится на кухне кроме матери, и его глаза вспыхнули радостью.
— Привет! — воскликнул мальчик. — Ты вернулся!
— Конечно. Разве я не обещал?
— Что случилось, сынок? Тебе приснился плохой сон? — спросила Дарси, думая о том, что могло бы произойти, если бы Майкл не заглянул сюда.
— Нет. Просто мне показалось, что я слышу голос Алека…. — улыбнулся мальчик. — И я не ошибся! — Пробежав мимо Дарси, он бросился к Алеку, который тотчас подхватил его и закружил в воздухе.
— Ну как ты? — спросил Алек, поставив Майкла на пол. — Нормально?
— Да. Только… — Мальчик замялся. — Я надеялся, что мы вместе поужинаем…
Алек вздохнул.
— Мне тоже этого хотелось, но, понимаешь,
возникли некоторые проблемы…
— Понимаю, — кивнул Майкл. — Ты не смог приехать, верно?
— К сожалению.
Не верь ему, сынок! — хотелось крикнуть Дарси. но вместо этого она улыбнулась и протянула мальчику руку.
— Идем, Майкл. Я ответу тебя обратно в постельку.
— Хочешь печенья? — спросил тот, глядя мимо матери на Алека. — Я иногда ем его, когда не могу уснуть.
— Замечательная мысль.
— Майкл, — кашлянула Дарси. — Солнышко, ухе очень поздно. Мистер Бенинг собирается уходить…
— Мой дядя разрешил называть себя Алеком, — поправил ее мальчик. — И я уже пригласил его на печенье с молоком.
— Но Алек согласился лишь из вежливости.
На самом деле ему вовсе не хочется…
— Ничего подобного! — возразил Алек, ероша волосы на голове Майкла. — Я обожаю печенье. А если еще и с молоком…
Мальчик улыбнулся и взял Алека за руку.
— Идем! У нас есть двойное шоколадно-ванильное печенье с прослойкой из сливочного крема.
— Ммм… Это же мое любимое!
Дарси стояла и смотрела, как мужчина и мальчик идут сначала к шкафу за печеньем, а потом к холодильнику за молоком. Затем они преспокойно уселись за стол, продолжая беседовать.
— Жаль, что мне не удалось посмотреть сегодняшний мультфильм, — заметил Алек спустя несколько минут. — Но в следующий раз я постараюсь поточнее спланировать свое время, обещаю.
Майкл кивнул, уплетая печенье и беззаботно болтая под столом ногами. Дарси видела, что он так ничего и не понял. Он уже обожает этого внезапно свалившегося невесть откуда чужака, даже не подозревая, что тот приходится ему родным…
Дарси вздрогнула.
— Майкл! — произнесла она более резко, чем ей хотелось бы. — Сейчас же отправляйся спать.
— Ну мам…
— Нет-нет, — вмешался в разговор Алек, — уже действительно поздно. Мы теперь будем часто видеться.
— Нет, — быстро сказала Дарси.
— Да. — Алек даже не счел нужным взглянуть на нее. — Тебе хочется снова встретиться со мной?
— Еще бы! — блеснул глазами Майкл, поднимаясь из-за стола. — Завтра ты занят?
— Извини, Майки, но завтра у меня действительно не будет времени, хотя с твоей мамой мы встретимся. Не здесь, — уточнил он.
— Нет! — произнесла Дарси с истеричными нотками в голосе.
Ни мальчик, ни мужчина не обратили на это никакого внимания.
— Вы будете только вдвоем? — спросил Майкл.
— Да. Просто встреча двоих взрослых людей. — Алек тоже поднялся. — Для тебя ничего интересного, но я обещаю, что…
— Не нужно, г резко заметила Дарси, — Не говори того, чего никогда не будет… — Она осеклась: сын с интересом смотрел на нее. Кое-как справившись с негодованием, Дарси произнесла более мягким тоном: — Майкл, ступай наверх. Через пару минут я приду поправить тебе одеяльце.
— Но я хочу еще немножко побыть с Алеком!
— Парень, лучше делай, как мама велит, — обронил тот.
— Я не нуждаюсь в заступниках, — покосилась на него Дарси.
— Иди, Майки, — улыбнулся Алек, как будто она ничего не говорила. — Увидимся позже…
Мальчик вздохнул.
— Ладно… — Он немного помолчал, потомробко взглянул на Алека. — Можно обнять тебя?
— Майкл! — предостерегающе воскликнула Дарси, но было уже поздно.
Алек наклонился и заключил ребенка в свои широкие объятия. Он поймал взгляд Дарси поверх головы ее сына.
— Разве ты хочешь лишиться этого?
— Чего? — спросил Майкл, отстраняясь от «дяди».
Вместо ответа Дарси порывисто притянула его к себе, прижав голову к груди, причем несколько сильнее, чем требовалось. Но она ничего не могла с собой поделать. Сын удивленно посмотрел на нее.
— Все, марш в постель, — шепнула Дарси.
Майкл направился к лестнице. Дождавшись, пока мальчик поднимется, она повернулась к Алеку.
— Пожалуйста, не разлучай меня с ним. Ты не можешь так поступить!
— Почему? — Алек подошел к ней и приподнял пальцем ее подбородок. — Я могу сделать все, что только захочу. Тебе лучше смириться с этой мыслью. — Он наклонился и легонько коснулся губами ее рта. — Жду тебя завтра вечером, в пять часов, в том мотеле, что на другом берегу запруды. Знаешь?