Пол в зале покрыт пышным бордовым ковром, на котором десятками рядов расставлены складные стулья. Эрл и я садимся через несколько рядов друг от друга на два оставшихся свободных места. Любопытство заставляет меня вытянуть шею, чтобы получше рассмотреть присутствующих. Здесь много белых мужчин среднего возраста, составляющих ядро игроков в Jeopardy! но в целом помещение демографически отражает Америку. Я сижу справа и чуть спереди от чернокожей женщины, которая читала книгу Jeopardy! в холле. Она олицетворяет собой одновременно гендерное и национальное меньшинство среди собравшихся. У всех умные лица: очки для чтения, козлиные бородки, экземпляры журнала The Economist и твидовые пиджаки с модными заплатами на локтях. Я чувствую легкое волнение, как актер перед выходом на сцену. Смогу ли я что-либо противопоставить твидовым пиджакам с заплатами?
Из нашей книжки мы с Эрлом узнали, что сегодняшний письменный тест — лишь первое наше испытание. Все получают на руки материалы заданий вместе с фирменной ручкой Jeopardy! которая для многих из нас станет единственной наградой за предпринятую попытку. Очень немногие пройдут тест, составленный из 50 специально отобранных сложных вопросов из числа ранее отыгранных в телепередаче. Координаторы конкурса приветствуют нас и спрашивают, участвовал ли кто-либо в игровых передачах раньше (обозначилось несколько ветеранов «Миллионера» и один парень, который играл однажды в The Match Game) или пробовал ли ранее свои силы в Jeopardy!. Таких много. «Девять раз, и я всегда проходил», — заявляет один парень. Девять раз? Я стреляю глазами в Эрла. Я знаю, что даже при успешном прохождении теста вероятность итогового попадания на съемки ничтожно мала, но девять раз? Без паники. Просто, может, тому парню не повезло, он решительно не тот, кто им нужен?
Вопросы проецируются на экран в передней части зала. Они набраны белым шрифтом на голубом фоне, как и в самом шоу (знатокам полиграфии сообщу, что гарнитура называется «Коринна»). Сладкозвучным голосом (записанным заранее) их читает диктор шоу Джонни Гилберт. У потенциальных участников есть всего восемь секунд на размышление, прежде чем голос Джонни начинает задавать следующий вопрос. Вы записываете ответы на розданных листах и… нет-нет, администратор объясняет, что не нужно давать ответ в вопросительной форме.
В начале теста я немного волнуюсь — не могу вспомнить, кто сменил Сэнди Бергера на посту советника президента США по национальной безопасности, и оставляю строку для ответа на самый первый вопрос пустой. Но затем идет порядка десятка вопросов, ответы на которые я выдам, хоть разбуди посреди ночи: Сальвадор Дали! Индуизм! Джон Уилкс Бут! «Венецианский купец»! Я начал расслабляться, и тут первый ответ неожиданно сам собой пришел мне в голову. Элементарно, Ватсон! Я бью себя по лбу и быстро вписываю в пропущенную мной пустую строчку: «Кондолиза Райс».
Я всегда получал какое-то извращенное удовольствие от тестов. Запах стружки хорошо отточенного карандаша, возможность написать свое имя с помощью заштрихованных квадратиков, которые впоследствии будут автоматически обработаны компьютером, набор хитро сформулированных задачек, ждущих моего решения… В школе за подобные признания рискуешь быть битым, однако в глубине души я всегда получал некий кайф от аттестационных тестов. Тест Jeopardy! вернул мне былые ощущения, больше того, усилил их, ведь все вопросы здесь были из разряда тривии. Какой человеческий орган состоит из нефронов?[25] Как зовут мать Исаака — женщину, наиболее часто упоминаемую в Библии?[26] Как зовут испанца, супруга Мелани Гриффит?[27]
Испытание подходит к концу, я понимаю, что ответил не на все вопросы. Осталась незаполненной строка с именем молодой певицы стиля кантри, еще одна, с самой быстрой птицей из семейства соколиных; и я почти уверен, что перепутал Мишель Кван с Кристи Ямагучи. Однако я знаю, что проходной балл дает обычно право на несколько ошибок.
Хотя каков в точности этот балл, где проходит «линия отреза», Jeopardy! никогда не сообщает. Координаторы конкурса просто объявляют всем, кто не прошел, что они могут возвращаться домой и сообщить друзьям, что упустили свой шанс.
После сдачи листов со всех сторон доносится жужжание с правильными ответами, которые я не дал (Лиэнн Раймс! Сапсан! Кристи, чтоб ее… Ямагучи). Моя уверенность немного поколеблена. У Эрла те же проблемы. Он сидит рядом с каким-то парнем, по виду студентом, судя по всему, самоуверенным и несносным типом. Он из тех, кто говорит без умолку с любым человеком, которого постигло несчастье оказаться на соседних с ним креслах в самолете, даже если этот несчастный пытается читать.