Мне было трудно сходиться с людьми, я был стеснительным, но в то же время стремился к новым знакомствам. Думаю, это до сих пор во мне так и осталось. Мне нравится встречаться с людьми, говорить, но иногда мне это даётся нелегко. Я всегда был осторожным ребёнком – не пугливым, но и не радикальным. Спокойным, послушным. Я рос в одиночестве, уюте и тепле – я был домашний котёнок.
Мои родители развелись, когда мне было шесть лет. Это был очень болезненный, тяжелый для меня период. Я отчётливо помню этот эпизод – мы были с мамой на картофельном поле, собирали картошку, и вдруг мама мне сказала: «Всё, теперь мы будем жить отдельно от папы». Я не сразу поверил и очень плакал тогда. С папой после этого мы общались редко, только на мой день рождения 1 сентября. В этот день всегда было радостно – все идут учиться, у всех праздничное настроение, много цветов, встреча с друзьями. После уроков 2–3 друга приходили ко мне домой – больших празднований у меня никогда не было. Торт мама покупала, а не пекла, это не её конек – зато она очень вкусно готовила горячее.
Помню момент, когда дедушка Карлис подарил мне на день рождения велосипед. Причем невероятным было всё – и сам ВЕЛОСИПЕД, и то, что мы с ним вместе поехали выбирать этот велосипед, несмотря на то что я тогда приболел. У меня была температура, и обычно не могло быть и речи, чтобы выйти в таком состоянии из дома, а тут мне мама сказала: «Ладно, можешь поехать с дедушкой выбрать велосипед». Это было для меня чем-то совершенно невероятным.
Папа обычно приходил и поздравлял меня сразу с двумя праздниками – днём рождения и началом учебного года. Я помню, как это было всегда неловко – ни я, ни папа не знали, что сказать, мучительный час. Но всё-таки мы удержали ниточку общения и сейчас у нас очень тёплые отношения, мы как истинные латгальцы всегда при встрече крепко обнимаемся и целуемся.
Раньше у родителей была большая обида друг на друга, а сейчас они с мамой могут даже ехать на одной машине и не закипать, это победа! Годы идут, раны заживают. У папы сейчас третья жена, но я так и остался единственным ребёнком и у мамы, и у папы. Помню, однажды папа приехал ко мне и моим сыновьям, его внукам. Мы хотели вместе что-то построить – папа всегда помогает, у него золотые руки. И вдруг зарядил дождь, настолько сильный, что мы засели дома. Я подумал: «Вот неудача, сейчас бы поработали на славу, а вместо этого дома торчим!» И тут же осёкся – вот мои любимые люди, папа и сыновья, мы все вместе играем в новус, разговариваем, смеёмся. Счастье здесь и сейчас, я прямо поймал тогда этот момент.
Это большая школа – научиться быть в настоящем. Я не очень анализирую прошлое, скорее мои мысли в будущем. Моих родителей объединяет целеустремлённость и трудолюбие, я перенял это, но стараюсь остановить в себе бесконечное «вставай, надо что-то делать!» Я учусь разрешать себе быть в покое. Иногда хорошо бы не замечать, что надо убрать комнату, сделать важные звонки, разложить вещи иногда важно просто насладиться моментом и не суетиться. Услышать себя.
Я жил в пузыре любви до того момента, как Каспарс меня вытащил на улицу. Это история про «мальчика в окне» – судьбоносная для меня, правда! Я жил очень отдалённую от жизни жизнь. Просто сидел у окна своей комнаты и смотрел, как по двору носятся ребята. Я очень хотел спуститься к ним, но меня останавливала застенчивость. Честно говоря, я даже не мог себе представить, что мог бы вот так с ними там бегать, это казалось настолько круто, как из другого мира. А потом вдруг Каспарс постучал в дверь, сказал: «Выходи!», и для меня изменилось всё, начался новый отсчёт.
Счастливый с мамой. Мне полгодика – вот ведь, уже сижу!
Маленький я. Испугался чего-то. Наверное, в гостях у бабушки… хорошее фото
Мне 6 лет, пора заканчивать садик – видно, как я из рубашечки вырос!
Янис «Мэджик» Юбалтс:
Я сейчас совсем не похож на себя маленького. В детском саду я был очень простым, как все. Обычный ребёнок, который родился в советское время – стрижка «полубокс», шорты с колготками, всегда зайчик или медвежонок на новогоднем утреннике. Из своего окна я любил смотреть на флюгер-петушка на красном шпиле лютеранского собора Святой Анны – это самое старое из сохранившихся в Елгаве зданий. По воскресеньям я просыпался от хорового пения солдат, которые маршировали из казармы в баню и обратно. В нашем районе «Жуковка» жили и латыши, и русские, мы вместе гоняли в футбол, бывали и драки, но я благодарен тому, что, пока я рос, я выучил русский язык, удивительно сложный, и он приоткрыл мне двери, о которых я даже не думал. Со временем молодое поколение латышей, которое изучает сейчас английский, тоже поймёт, что у нас есть соседи поближе и лучше уметь с ними общаться, потому что, как говорил индеец Джо, язык – это ключ к народу.