Далее события разворачивались с потрясающей быстротой: к будке подлетели две спецмашины и, взяв такси с Аликом в почетный караул, помчались по закоулкам доков к узенькой пристани, где профыркивал мощным дизелем пограничный катер.
Покидав на военную посудину чемоданы Адольфа и проводив его по вибрирующему трапу на палубу, полицейские застыли на пристани, отдавая высокому гостю честь. С ними же стоял и растерянный таксист, с которым Алик не успел расплатиться.
Бернацкий же тем временем стремительно приближался к советскому лайнеру, задержанному пограничными властями.
Алик и не подозревал о замешательстве капитана, срочном совещании командного состава судна: не международная ли провокация? - о радисте, лихорадочно отбивающем секретную депешу, о докладах по английским инстанциям...
Обвязанного веревками, безжалостно врезавшимися в прекрасный итальянский костюм, Адольфа вместе с чемоданами вздернули на палубу советского корабля.
Первое, что увидел Алик, - капитан с простым рязанским лицом, на котором дергалась нервная и одновременно гадливая улыбка.
- Господин... Бернацкий? - произнес капитан с сарказмом, относившимся, конечно, к определению перед фамилией пассажира. - Опаздываете...
- Да я... - начал оправдываться Адольф, но слушать его капитан не пожелал, произнеся как бы в пространство:
- Пе-тя!
И рядом с капитаном появился Петя - рыжий, низкорослый, опять-таки со славянской физиономией, от которых Алик уже отвык, в тельняшке.
- Проводи господина, Петя, - приказал капитан, и Петя, подхватив чемоданы Адольфа в расставленные, как у краба клещни, сноровистые руки, двинулся в глубины судна, на попытки со стороны пассажира начать разговор не реагируя.
Протянутые ему два доллара чаевых Петя даже как бы и не увидел, угрюмо хлопнув на прощание дверью.
В изнеможении Бернацкий опустился на корабельную кровать. Мокрый от пота, усталый, как ушедший от погони зверь, но крайне довольный собой. Такой чертовской находчивостью Фридман наверняка останется доволен.
Стянув с себя помятый костюм, потную рубаху и исподнее, Алик встал под душ. Крутанул кран. Душ не работал.
Проклиная социалистический сервис, но проявив смекалку подлинно советского человека, Алик все-таки под душем помылся, таская туда воду в ладонях из-под умывальника.
После столь тяжкого труда потянуло справить нужду, что он и свершил. Однако когда нажал на спуск, механизм унитаза почему-то произвел свою работу в обратную сторону, и Алик, оцепенев от обрушившегося на него фонтана, вновь, но уж в усиленном варианте, повторил процедуру санитарии тела.
Так начался круиз.
Проходило путешествие согласно программе, бежала за бортом бирюзовая вода, загорали люди в шезлонгах, мелькали экзотические порты с их кабачками и магазинчиками...
Но красоты мира Алика не занимали. Он пребывал в удрученном состоянии. Во-первых, нужный человек с контрабандой так и не подошел к нему, во-вторых, вообще никто не подходил на корабле к отщепенцу Бернацкому, ибо совтуристов, вероятно, предупредили о нежелательности контактов с ним, а интуристы не проявляли интереса к персоне слабо говорящего на английском Адольфа. С иезуитской вежливостью беседовали с Бернацким лишь трое: старпом, бармен и официантка Нюра - все из КГБ, в чем не без оснований Алик был убежден.
Всю ночь возле каюты постоянного жителя США жужжал пылесос - видимо, под предлогом "приборки" его неутомимо "пасли".
Так - скучно, пакостно и даже унизительно пролетел круиз. В назначенный день судно вошло в лондонский порт. Нужный человек так и не появился, пассажиры уже собира
лись на берег, собирался туда же и Адольф, но тут капитан сделал ему официальное заявление.
- Борт корабля, - заявил капитан, - вы покинете после всех остальных пассажиров.
Сердце Алика словно в пропасть полетело... Провокация? Его увозят в Союз? Или... что-то пронюхали о контрабанде?
- Таково решение английских властей, - подытожил капитан, повергнув Адольфа в еще большую сумятицу идей и гипотез.
- Давай хоть накормлю тебя напоследок, американец, вздохнула сердобольно "кагэбэшница" Нюра, наливая Алику большую тарелку борща - отменного, с зеленью и густой сметаной, с душком баранины.
Посерев озабоченным лицом, Алик механически вкусный суп проглотил.
На судне тем временем появились официальные английские представители, часть из них зашла в каюту Бернацкого, а остальные, плотно Алика окружив и подхватив его чемоданы, проследовали с ним на берег.
Затем две дамы в таможенной форме раздели Адольфа донага и тщательно обыскали. Длился обыск около двух часов. Одежда, чемоданы, внутренние полости самого Алика...
- Сколько вы везли с собой сигарет из США? - начался допрос.
- Четыре блока...
- Сколько сигарет у вас в данный момент?
- Ну... пачек шесть...
- Восемь! Почему вы скрываете от таможенной службы Великобритании еще две пачки?
- Но... я не помню точно!
- Нет, вы скрываете! Вам был задан конкретный вопрос.
Алик сопел от возмущения, как перегретый чайник: что за придирки, так вас растак...
Путая русскую матерную речь с цивильной английской, он попытался данную мысль выразить, однако маленький лысый человек с галстуком - вероятно, английский кагэбэшник, перебил его, спросив уже без обиняков:
- С кем шел на связь?
- На какую еще связь?! - возмутился Алик, до этого минут пять постигая сущность вопроса в различных смысловых интерпретациях и задавая, естественно, встречные вопросы.
- На связь со своим агентом, - откровенно уточнил чиновник из британского чека.
- Вы это... крейзи?.. * - скривился Алик.
----------------------
* - Сумасшедший (англ.).
- Но-но! - Чиновник показал Бернацкому костистый кулак. Русские моряки сказали нам, что вы - американский шпион, работающий против Англии... Но нам кажется, вы - советский агент...
- Я беженец из коммунистической России! - заявил Бернацкий гордо.
Возникла пауза.
- Беженец? - переспросил чиновник утвердительно. - Тогда зачем же вам надо было непременно попасть на коммунистический корабль?
- Вы... вот... меня хорошо понимаете? - нашелся Адольф. По-английски?
- Не очень, - признался чиновник.
- И я вас тоже, - сказал Алик. - Хотелось пообщаться с соотечественниками, отдохнуть...
- Пообщались?
- Нет!
- Что так?
Алик туманно объяснил про происки КГБ.
Чиновник вздохнул, здорово, видимо, утомившись. Произнес:
- Завтра вы должны покинуть территорию Великобритании.
- Конечно! - обрадовался Бернацкий. - У меня и билет на завтра в Штаты. Сегодня переночую в отеле, у меня тут номер зарезервирован, а завтра...
- Никаких отелей, - отрезал чиновник. - Вы - лицо, подлежащее депортации. И благодарите Бога, что легко отделались! Остановить корабль, ввести в заблуждение пограничные власти... Что вы там плели о своей работе в Белом доме, а?!
Бернацкий угрюмо молчал.
Вошли двое полицейских, застегнули на Алике наручники и в машине-клетке доставили в аэропорт, где водворили в камеру для лиц, выдворяемых из страны.
Среди лиц в основном были подозрительного вида арабы, и, оказавшись в их компании, Алик всерьез испугался, вспомнив о своей национальности. Однако представился как русский, из СССР - друга арабского мира, и неприятности ограничились лишь заменой итальянских ботинок на драные кроссовки и поверхностным обыском на тот предмет, имеет ли сокамерник какие-либо ценности.
Промаявшись сутки с врагами своей исторической родины, Адольф Бернацкий вскоре наслаждался свободой и пивом над Атлантическим океаном в "боинге" "ПанАм".
Когда же самолет приземлился, вышедший из кабины пилот попросил мистера Бернацкого оставаться на месте, и, после того, как из салона вышел последний пассажир, в самолет шагнули трое верзил в костюмах, с жесткими лицами, предъявив Адольфу удостоверения ФБР.