Однако Нетти, как называл Пушкин Анну Ивановну, была девушкой стойкой и честной, хотя в поклонниках у неё недостатка не было. Осенью 1829 года Пушкин пишет своему другу А.Н. Вульфу об очередной поездке в Берново: «Зато Нетти нежная, томная, истерическая, потолстевшая Нетти – здесь. Вы знаете, что Миллер (улан Владимирского полка) – из отчаяния кинулся к её ногам, но она сим не тронулась. Вот уже третий день как я влюблен… Недавно узнали мы, что Нетти, отходя ко сну, имеет привычку крестить все предметы, окружающие её постелю. Постараюсь достать (как памятник непорочной моей любви) сосуд, ею освященный».
Судя по всему, под сосудом Пушкин имеет в виду ночной горшок Анны Ивановны, однако, взглянув на текст эпиграммы, можно предположить, что «освещенный Нетти сосуд» поэту не достался.
В 1834 году Анна Ивановна Вульф вышла замуж за поручика корпуса инженеров путей сообщения В.И. Трувеллера и через полтора года умерла при родах.
Была в жизни Пушкина ещё одна Анна Вульф – Анна Николаевна – старшая дочь П.А. Осиповой от первого брака. Анна Николаевна была безответно влюблена в поэта, но он предпочел её Анне Керн.
Однако, судя по переписке и влюбленности Анны Николаевны, можно предположить, что эпиграмма «Анне Вульф» посвящена не ей, а Нетти, хотя была записана в альбоме именно Анны Николаевны. Примечательно также, что Пушкин скрыл два последних стиха эпиграммы точками. Эти две строки были впоследствии восстановлены Анной Керн и записаны её вторым мужем.
Анне Вульф
Орлов с Истоминой в постеле
При жизни Пушкина эпиграмма не была напечатана. Содержится в списках, а принадлежность перу поэта основывается на свидетельствах друга Пушкина – С.А. Соболевского: «Написано только что по выходе из лицея», то есть в конце июня – первых числах июля 1817 года». Впервые было опубликовано в 1930 году (издательство «Красная Нива») – через 113 лет после создания. Михаил Федорович Орлов – генерал, участник Наполеоновских войн, декабрист, член общества «Арзамас». Евдокия Ильинична Истомина – балерина, с которой Пушкин встречался между 1816-м и 1819 годами. Евдокия была капризной, избалованной красавицей, которой никто не отказывал ни в признании, ни во внимании. Истомина танцевала до 1836 года. Пушкин вспоминал «…Когда-то волочился подобно кавказскому пленнику». Также Истоминой посвящено стихотворение «Лаиса, я люблю твой смелый, вольный взор…».
Пушкин писал: «Истомина в моде, она становится содержанкой, выходит замуж. Её сестра в отчаянии – она выходит замуж за суфлера. Истомина в свете. Её там не принимают…»
Также Истомина танцевала партии Людмилы в балете «Руслан и Людмила» Пушкина, впервые поставленном в Петербурге.
Она же танцевала черкешенку в балете «Кавказский пленник», который поставил Дидло по мотивам одноименной поэмы. Пушкин писал брату из Кишинева в 1823 году: «Пиши мне о Дидло, о черкешенке Истоминой, за которой я когда-то волочился…» Её содержал В.В. Шереметьев, в год госпожа Истомина «обходилась» родовитому боярину в 300 тыс. Также её близким другом был не кто иной, как А.С. Грибоедов – из-за неё он стрелялся с другим её содержателем, господином Завадовским, и получил на этой дуэли ранение в руку, по которому его труп и опознали в Тегеране в январе 1829 года.
О самом романе и подробностях флирта Пушкина с Истоминой не сохранилось ничего, кроме редких и скудных упоминаний об увлечении поэта танцовщицей. Орлов же появляется в эпиграмме почти случайно, даже не как соперник. Поэт по выходу из лицея имел взгляды на тот момент крайне либеральные, а Орлов слыл консерватором и ретроградом.
Орлов с Истоминой в постеле