- Вы знали, что Эштон надумал облачиться в суровый пояс?
Нужно отдать должное пожилому дипломату, он с честью выдержал тяжелый взгляд молодого короля, который уже по одному этому понял: да, знал.
- И не остановили этого блаженного?
- Кроме факта самоистязания, мне так же известно, за какую именно провинность де Иорн решил так себя наказать, - и тю Мовей пристально посмотрел на принца, стоящего за плечом короля.
Стельфан взгляда не отвел, но и комментировать сказанное никак не стал. Зато, чуть выждав, снова заговорил Димор:
- Мы войдем в комнаты де Иорна и заберем вещи, которые принадлежат моему супругу. В частности, ярокати и костюм для тренировок.
Но барон повел себя так, словно не услышал, что ему сказал король. Тю Мовей снова бросил мимолетный взгляд на шею принцу, и лишь после этого посмотрел мальчишке в лицо.
- Это весьма тернистый путь, мой юный господин, - неожиданно обронил пожилой придворный.
- Мне об том известно, - с достоинством отозвался Стельфан.
Димор не стал вмешиваться, ему сделалось интересно, куда заведет этот непростой разговор.
- И вы продолжаете настаивать, что это наилучший вариант для обоих королевств?
- Продолжаю.
- В ущерб себе?
- Вы так думаете? - На этой фразе Стельфан бросил оценивающий взгляд на Димора. И снова посмотрел на своего оппонента: - А я так не считаю.
- Дело, конечно, ваше. Но кроме выгодных условий брачного контракта и кроме ваших личных чувств, есть еще одно обстоятельство, которое почему-то не учитывается ни вами, ни вашим венценосным супругом, - и снова взгляд на Димора, но на этот раз со стороны тю Мовея.
- Вы говорите о наследии Тентервилей? - Поинтересовался король с обманчивой легкостью в тоне.
- Нет. На данный момент меня куда больше волнует наследие Алиторов.
- Я не понимаю, - переглянувшись с Димором, обронил принц.
- Ритуал опознания так и не был завершен. Мне об этом известно. Вы знаете, что мой род всегда был предан правящей ветви клана Алиторов. Но...
- Намекаете, что я могу оказаться следующим паладином? - Судя по взгляду мужчины, принц угадал. - Уверяю вас, это невозможно. Я никогда не был достаточно чист душой для подлинной невинности.
- Невинность? - Насмешливо уточнил Димор, который начал злиться. Король пока плохо понимал суть проблемы, и это его раздражало. - Хотите сказать, что все ваши паладины были...
Но его довольно резко перебил принц.
- Невинность - это свойство души, а не тела.
- Это кто говорит? Снова ваша вера?
- История наследия Алиторов, - негромко произнес тю Мове й.
Димор был вынужден проглотить все те резкости и насмешки, что уже рвались с языка. У каждого в роду есть свое наследие. У кого-то это особый рецепт или тайный чертеж чудо-машины, у кого-то нечто более серьезное и грозное. У благородных, даже в среде младшей знати, это, как правило, какая-то наследственная особенность или способность. У одного из членов семьи она может проявляться ярче, у другого может не пробудиться совсем, но проснется в следующем поколении. И только у благородных родов, причисленных к высшей знати, чье наследие многограннее и сильнее прочих, ведутся особые летописи и наследственные карты, по которым можно с большой долей вероятности предсказать, у кого из потомков отголоски наследия проявятся сильней. Так же каждый представитель благородного семейства с определенного возраста обязан вести особый дневник, куда записываются личные наблюдения о проявлениях отголосков наследия, и делаются пометки о пробуждении особых, нечасто встречающихся способностей. Все вместе эти документы образуют так называемую историю наследия клана. И в иных семействах она ценится выше священного писания. Вот почему, после уточнения барона тю Мовея, Димор не стал язвить, хотя до этого собирался высказать все, что думает о таком определении невинности.
- Так откуда вы взяли, что Стельфан может оказаться спящим паладином?
- Мне стало известно о покушении. И, хотя лорд де Иорн облачился в суровый пояс днем раньше, узнал я об этих двух событиях фактически одновременно. Поэтому не счел целесообразным избавлять Эштона де Иорна от его покаяния.
- Причем тут покушение? - Резко бросил Димор.
- Я думал, - барон позволил себе сухую улыбку, - вы сразу спросите о том, откуда мне стало известно, что заказчиком выступал призрак. Точнее существо, которое убийца принял за приведение.
- И откуда же? - Проглотив шпильку, рявкнул на барона король.
- В ваших казематах содержится мой старший сын. Это он был избран исполнителем этого чудовищного преступления.
- Но... - попытался вставить Стельфан, увидел, как тю Мовей покачал головой, и не рискнул продолжить, в отличие от старика, который больше не смотрел на них с Димором. Теперь взор выцветших глаз был устремлен в прошлое.
- Я давно лишил его наследства, но у благородного его наследие не может отобрать даже господь бог. И не смотря на все прошлые разногласия, я верю сыну. Он не мог отказать тому призраку, как бы не сопротивлялся. Потому что это не рядовое привидение, это тень последнего паладина. Своим согласием на брак с его величеством вы, мой мальчик, в чем-то, увы, мне и самому не совсем ясно в чем, предаете себя. Свою невинную душу. Поэтому тень паладина пытается помочь ей освободиться от оков плоти и обстоятельств, пусть и несколько радикальным способом. Вот моя версия случившегося. А теперь не смею вас задерживать. Вы можете забрать все, что посчитаете нужным.
- А ваш сын? - Уточнил Димор.
- В вашей власти, милорд, - барон сдержанно поклонился и удалился в покои, примыкающие к комнатам де Иорна.
Король и принц зашли в соседнюю дверь. Как только она закрылась за их спинами, Димор обратился к Стельфану.
- Что из сказанного может оказаться правдой.
- Все, но... я мало знаю об этом.
- О чем конкретно?
- О невинности и тенях паладинов.
- Почему? Если это часть наследия, а ты кроме всего прочего принадлежишь к правящей ветви рода...
- Я всего-навсего второй принц. Только прямому наследнику дозволяется читать историю наследия полностью. Мне же зачитывали лишь избранные страницы.
- То есть, не смотря на то, что вы оба не просто одного рода, но и кровные родственники, вам с братом дали абсолютно разное воспитание?
- Это одна из основополагающих традиций дома Алиторов. Именно с ее помощью с давних времен пытаются хотя бы частично оградить урожденных правителей от предательств и заговоров со стороны их младших братьев.
- Бред!
- Дим, - укоризненно выдохнул Стельфан. И с трудом заставил себя не отшатнуться, когда король молниеносно шагнул к нему и, прижав ладонь к щеке, провел большим пальцем по губам. Что означает этот жест, принц так до конца и не понял. Неужели король столь специфическим образом призвал своего младшего супруга к молчанию.
- Это значит, - спросил Дим после затянувшейся паузы, - что всю правду я смогу узнать только от твоего брата?
- Если он согласиться быть с тобой до конца честным, - Стельфану пришлось произносить это, задевая палец Димора губами. Но он справился - не подал виду, что смущен.
- Меня интересует, правда ли, что за тобой охотиться так называемая тень паладина. И, если это так, я хочу знать, в чем состоит твое предательство. Только в том, что я мужчина?
- Я... не знаю, - запнувшись, выдавил из себя Стельфан.
Король пристально посмотрел на мальчишку и... не поверил. Тот что-то, определенно, решил скрыть от него. Но не стал настаивать. Подумал, что стоит дать волчонку шанс. И посмотреть, как тот поведет себя дальше. Если признается, что его гнетет - молодец. Если же нет, будет повод поставить под сомнение и искренность, и доверие. От мысли об этом отчего-то стало тоскливо на душе. Но не мог же Димор за столько короткий срок привязаться к этому волчонку, и, что еще неприятнее, поверить ему. Вот не мог, и все тут.