По юности и недомыслию Димор в ту пору искренне считал, что победа стоит любых жертв. И сумел пробить брешь в обороне Хмеля с помощью Вельвета. Не повезло сыну виноградаря, слишком явно он присматривался к мальчишке. В итоге, застукал того в объятьях Димора. Ни до чего серьезного они тогда дойти не успели. Но и пары поцелуев оказалось достаточно, чтобы Хмель, увидевший, как мальчишка льнет к груди Волка, как прозвали Димора в Сумерках, настолько вызверился, что вызвал заезжего гастролера на поединок. Димор только этого и ждал. Именно в бою, серьезно ранив своего противника и отсвечивая желтыми глазами, он сделал его Тентервилей, предложив выбор - смерть или вхождение в королевский род. Так Димор Тентервиль обзавелся старшим братом, с которым они после той памятной ночи не перекинулись и парой слов. Потому что через трое суток, когда Хмель пришел в себя и после ранения, и после укуса, на кабак, в котором он отлеживался, напали приспешники того самого барона, от которого сбежал Вельвет. Волк и Хмель в ту ночь дрались плечом к плечу, а после расстались не друзьями и не врагами, но, увы, уже братьями. С тех пор прошло больше пяти лет. Настало время вспомнить прошлые ошибки. Сейчас Димор уже не позволил бы себе так бесчестно поступить с Джонолом. Но кому теперь нужно его сейчас? Тем не менее, разговор о заказе Вельвета следует начинать именно с Хмелем. Если Димор появился в Сумерках под личиной Волка и встретится с юным убийцей один на один, Джонол такого уже никогда не простит.
Димор спустился в Темный город сразу же после заката. И неспешно направился в сторону Сумерек. Пару раз его попытались ограбить. Попытка, конечно, не пытка, но не один из нападавших не ушел. Король Анлории был не в том настроении, чтобы миловать и щадить. Он добрался до кабака "Пьяный гусак" довольно быстро. Привычно запахнулся к неприметный темно-серый плащ и вошел, склонив голову, чтобы не треснуться лбом о низкую притолоку. Его узнали, несмотря за давностью лет. И сразу же проводили в заднее помещение, где за стаканом крепленого вина его уже ждал Джонол Тентервиль. Крепко сбитый мужчина, лет тридцати, с кустистыми черными бровями и аккуратной черной бородой в кожаных одеждах, больше напоминающих облегченный доспех. Как только Димор переступил порог, глаза Хмеля засветились желтым, а рука с тяжелым серебряным кубком взметнулась в приветственном жесте. Тентервиль приветствовал Тентервиля. Димор кивнул брату и присоединился к нему за столом. После чего достал из складок плаща круглую флягу, запечатанную особой смоляной печатью. Печатью винного дома Вирохмелей.
- Сорокалетнее Ильжуйское? - Не поверил своим глазам сын виноградаря, - Где ты его достал?
- Не я. А наш с тобой младший братец.
- Это тот, с которым ты меня никак не познакомишь?
- Что-то не припомню, чтобы ты когда-нибудь изъявлял желание познакомиться с ним поближе, - легкомысленно откликнулся Димор и, вынув из-за пояса простой, но удобный кинжал, вскрыл печать.
- Что-то не припомню, чтобы тебя когда-либо волновало, чего я желаю, а чего нет, - заметил Хмель, сверкнув золотом глаз из-под кустистых бровей.
- Ты прав, - легко согласился Димор, - но я решил, что пришло время исправляться и браться за ум.
- Не потому ли, что под угрозой твое обожаемое королевство, а, король?
- С чего бы ему быть под угрозой?
- Если Вельвет прихлопнет заезжего принца... - сказав это, Вирохмель небрежно пригубил вино с виноградника своего отца и, оценив вкус, одобрительно причмокнул полными губами.
- Я пришел говорить начистоту, - сказал на это Димор, так и не притронувшись к собственному кубку. Взгляд его глаз тоже окрасился в желтый цвет. Увидев эту перемену впервые, Джонол назвал такой взгляд расплавленным золотом белого Ильжуйского. Именно это вино принес с собой Димор. Сын виноградаря не мог пропустить такой намек. И не пропустил, надо полагать, просто пока не подает вида. Умный, чертяка! Матерый. За эти годы еще больше заматерел. Впрочем, не он один.
- И что же ты мне скажешь? - С насмешкой в голосе вопросил Хмель.
- Передай Вельвету, что у него есть два пути: попытаться проникнуть в мои личные покои в течение последующих суток и прикончить мальчишку, пока он в беспамятстве, либо подождать эти сутки с надеждой, что тот сам отбросит копыта.
- С чего это ему в беспамятстве валяться? Ты его что, снасильничать решил? Непохоже на тебя. - Хмель продолжал ерничать, но взгляд его сделался цепким. Он явно начал догадываться об истинной причине происходящего. Ведь, как и любому новоиспеченному Тентервилю, ему через третьи лица передали его личный экземпляр истории наследия.
- В противном случае через сутки он очнется Тентервилем, - негромко сказал Димор и взялся за свой кубок.
Хмель хотел что-то сказать, но в этот момент из-за шторы, за которой скрывалась небольшая ниша, выскочил юноша лет девятнадцати, с горящим взглядом темно-карих глаз и светлыми, соломенными волосами.
- Ты сделал его братом?
- Нет.
- Но как же... - растерялся юный Вельвет.
- Джонол так и не сказал тебе. Но братьев кусают в предплечье, и это, как ты понимаешь, не смертельно. Только возлюбленным вгрызаются в шею. От такого укуса человек может легко умереть.
- И умрет, если силы любви окажется недостаточно, чтобы привязать его к тебе и к этому миру. - Хрипло выдавил из себя Хмель, бросив мимолетный взгляд на юного убийцу.
Потом снова встретился глазами с Димором, который заметил мимолетную слабость брата и улыбнулся со знанием дела. Джонол нахмурился.
- Есть что сказать, говори! - Потребовал теневой король Сумерек у правителя королевства.
- И скажу. Только не тебе, а Вельвету. - И Димор демонстративно повернулся к юноше. Тот смотрел из-под светлых бровей хмуро и выжидающе. Король же улыбался. - Полагаю, Джонол так и не сказал тебе, что стало для него последним аргументом, после которого он согласился стать моим братом.
- И что же?
- Волк! - Угрожающе прикрикнул на него Хмель.
Димор не престал улыбаться, бросив короткий взгляд на брата.
- Как скажешь, братишка, - протянул он и снова посмотрел на Вельвета. - Я скажу тебе вот что, врагу не пожелаешь те чувства, которые испытываешь, понимая, что из-за твоей любви может погибнуть тот, к кому ты привязался всем сердцем. Но Тентервили - однолюбы. Если удалось на своем жизненному пути встретить своего человека, мы уже не сможем его от себя отпустить. Жажда обладания становится такой сильной, что, если подпустить его к себе чуть ближе, можешь не сдержаться и... - Димор запнулся. Он давно уже не улыбался, а говорил всерьез, - ... укусить его. Я мог бы увидеть в тебе брата, как ты того хотел, когда пришел во дворец пару лет назад и разыскал меня...