- Я и не собираюсь его нарушать. Я обещал не злиться и не мстить конкретно за этот случай. Но даже если не представиться ничего иного, через пару дней, когда все немного утрясется, я планирую лично побеседовать с лордом де Иорном. Не потерплю повторения чего-то подобного. - Последнюю фразу Димор произнес, не скрывая вновь проснувшейся в нем злости. Кому же нравится, когда покушаются на то, что принадлежит ему? Уже принадлежит, чтобы этот мелкий поганец не думал об обратном. Надо же, в ад Димор его своей лаской отправил! Ну, да, конечно! - Поэтому, туда же, - заявил он после небольшой паузы, - с этого дня даже на территории дворца Стельфана обязательно должен кто-то сопровождать.
- Да милорд. Я подберу для него телохранителя.
- Но такого, чтобы... - Димор оборвал себя, запоздало осознав, как бы это выглядело, если бы ему удалось закончить фразу. Черт! Он, что, всерьез?
Тей понял не сразу, но по тому, как в этот момент изменилось выражение лица монарха, догадался, о чем именно тот умолчал. И, честно, было поражен. Надо будет рассказать об этом Регису. А то советник еще сомневается, как ему следует воспринимать мальчишку, которого нежданно-негаданно решил заарканить король. Уж точно не как игрушку. Пусть даже не рассчитывает. Игрушек у Димора было навалом и до Стельфана. Но еще ни одну из них он не боялся потерять. Как правило, с легкостью отпуская в объятья другого, даже если сам еще не наигрался.
- Не беспокойтесь, никто из моих парней пальцем его не тронет, даже если сам принц будет... - Тей сделал паузу, чтобы подобрать наиболее обтекаемое слово, - настаивать.
- Он не будет. Он слово дал. - Пробурчал на это Димор, раздосадованный тем, что вообще поднял этот вопрос. И что на него, спрашивается, нашло?
- О! - Вдруг оживился Тей, который вдруг явственно осознал, о какой договоренности может идти речь, - а это не часть того переполошившего всю дипломатическую братию пункта семь одиннадцать, о котором все только и говорят? - И тут же начал цитировать сей пункт по памяти. Успел выучить из множества донесений, которые получил за сегодняшнее утро от своих шпионов. - "Обе стороны оставляют за собой право на расторжение вышеприведенного договора в случае нарушения одной из сторон данного ей слова, зафиксированного посредствам устной договоренности, касающейся сферы исключительно личных интересов, и не имеющей ничего общего с их деловыми или политическими интересами...".
- Что, уже весь дворец знает? - оживился Димор, который был только рад сменить тему.
- Более того, - с улыбкой ответствовал Тей, - я лично прослежу, чтобы на момент прибытия к нам его величества Энриса, тот был доподлинно осведомлен о содержании брачного договора и всех домыслов, которые тот вызвал. Чтобы прибыл к вам, милорд, подготовленным и не пришлось тратить время, чтобы ввести его в курс дела.
- Предусмотрительно, - удовлетворенно откликнулся Димор.
За что он уважал эту неугомонную парочку - Тея и Региса, так это за оперативность и за умение предугадывать его распоряжения. Как такая способность выработалась у советника, он знал. Не зря же они считались братьями по наследию Тентервилей, которое разделили, благодаря прошлому королю, принявшему в семью безродного мальчишку, но Димору было доподлинно известно, что не смотря на длительные любовные отношения Регис почему-то до сих пор не решился разделить дар Тентервилей с Теем. То ли тот в действительности в чем-то его не устраивал, то ли советник банально боялся, что чувства разведчика не достаточно сильны, чтобы помочь парню пережить ядовитый укус. Хотя, Димор допускал, что мог быть и третий вариант, о котором ему, увы, было неизвестно. Как бы там ни было, в их отношения он старался не вмешиваться. Была у него с названным братом по этому поводу особая договоренность, потому что было время, когда тот взял за манеру искать для Димора любовь всей его жизни. Король перетерпел три такие попытки и разогнал любимого советника к чертям собачьим. Так что с тех пор между ними в этом отношении установился тщательно соблюдаемый обоими паритет.
- Так я угадал? - рискнул поинтересоваться Тей, глядя на Димора с хитринкой в лукавых глазах.
Король прищурился на вассала и позволили себе проказливую улыбку.
- Ждешь, что я отвечу, что пообещал ему взамен?
- Ну, если не мне, то хотя бы Регису, а то... вы же знаете, милорд, какой наседкой он становится, когда дело касается ваших любовных похождений.
- О, да! Я-то знаю. Поэтому... - Димор сделал драматическую паузу и весело припечатал, - пусть помучается.
- Я так и передам, - закатив глаз к потолку, отозвался Тей.
- Передай-передай. Я же его как-то предупреждал, что месть моя будет страшна...
- Думаю, он, как и я, рассчитывал, что вы уже забыли о тех неудавшихся попытках...
- Женить меня на тех трех дуррах? Нет уж, такое никогда не забудешь!
- Если бы мы знали, что вы, не прочь, снова вменить приоритеты, никто бы не стал навязывать вам столь ненавистных дам.
- Я сам до вчерашнего дня не знал, - фыркнул в сторону Димор, и тут же строго посмотрел на подчиненного, - это еще не все. Когда начнут переносить его вещи, пусть не разбирают. Когда проснется, думаю, мальчишка сам захочет проконтролировать этот процесс.
Взгляд, который бросил на него глава разведки, после этих слов слишком поздно насторожил короля.
- Вы... заботитесь о нем, милорд?
- Он, может быть, и зубастый волчонок, но... - и снова, черт! Зачем он вообще начал отвечать, мог бы промолчать. Димор зажмурился на мгновение и протер глаз двумя пальцами. Похоже, мальчишка задел его своим поведением куда сильнее, чем он предполагал. Или, правильнее будет сказать, запал в душу? Вполне возможно. Трудно остаться безразличным к такому мальчику, когда он... такой! Сильный и одновременно с этим ранимый. Нуждающийся в поддержке чьей-то сильной руки. Димор уже решил для себя, что это будет его рука, осталось убедиться в этом Стельфана.
- Больше такого не повторится, милорд, - тихо, но твердо произнес Тей. Ему больше нечего было добавить.
- Рассчитываю на тебя.
Стельфан проснулся и обнаружил, что за окнами солнце уж почти село. И королевскую опочивальню медленно и неуклонно заполняет вечерний полумрак. Он чувствовал себя отдохнувшим. Тело нежилось в приятной истоме, но на душе было муторно и тоскливо. Он перевернулся на спину, и ладонь непроизвольно легла на живот. Принц почесался и понял, что кожа в этой области перепачкана. Осознал чем. И ярко-ярко, прямо перед глазами, в бледной дымке заколыхалось воспоминание о том, как он излился в ладонь короля, и как тот нарочно вытер семя о живот принца, прежде чем позволить тому обмякнуть на простынях. Может быть, это был какой-то особый жест. Чтобы унизить? Стельфан задумался. Лично он не видел в этом ничего унизительного. Ну, подумаешь, испачкался. По большому счету, он тоже не остался в долгу. На этой мысли, губы непроизвольно тронула улыбка. Он не мог видеть лица короля, когда сказал про ад, но очень четко ощутил, как изменилось у того настроение после этих слов. Приятно. Значит, он все же не проиграл. Значит, игра все еще продолжается. Но помыться не помешало бы. Правда, тоскливо ему было не поэтому. Ему было очень грустно от того, что Эштон так с ним поступил. Вот уж от кого принц не ожидал столь поспешных выводов. Всем известно, что де Иорн родом из очень религиозной семьи, но он никогда не позволял себе проявлять экстремизм в вопросах веры. А тут, совершенно неожиданно, такое. От воспоминаний о том, что с ним проделывала леди Тейрея, у принца все заиндевело в душе. Приятной неги полусна не осталось. Только лед и иней. Грустно. А ведь он рассчитывал, что Эштон, пусть не сразу, но сможет его понять. Запретив себе развивать эту тему, Стельфан встал с кровати и обнаружил приготовленный специально для него халат. Из тех, что он привез с собой из Виктерии. Поэтому, нисколько не стесняясь, принц облачился в него и вышел из спальни.
В основной части апартаментов короля его уже ждали две миловидные горничные.