Чтобы вкратце изложить ситуацию, расскажу небольшую историю. Мы стояли перед рестораном «Куполь», дождь лил как из ведра, я смотрела на падающие капли и, должно быть, у меня был озабоченный вид: проблемы с визой, со стипендией, еще с чем-то. Внезапно ты сказал: «Не обращай внимания на лужицы. Прыгай!» Я поняла, что я не одна и что я могу это сделать — прыгнуть. Точнее — путешествовать себя. Это выражение спустя годы придумает героиня одного из моих романов. Иными словами, я склонна докапываться до дна влечения к смерти, но ты дал мне мужество опереться на твою трагическую живость — ты знаешь, что мне известно, насколько она трагична, — чтобы перепрыгнуть через лужи и даже через более серьезные препятствия.
Ф.С.: Замечу, что «против течения» не означает следовать тому, что сейчас модно и, кстати, пригодно к повторному использованию и беспрерывно повторно используется, а именно — все эти прозопопеи касательно упаднических настроений, того, что все плохо, и так далее. Почему наша критика не имеет к этому никакого отношения? Потому что она полна позитивных контрпредложений. Критика, которая усматривает во всем неантизацию, апокалипсис и тому подобное, в сущности является частью системы. СМИ сполна освещают все это, только усиливая нечто похожее на более-менее общепринятый регресс. Не хочу углубляться в политику — в этом нет никакого смысла, все и так в курсе происходящего, — но это лишь начало, скоро вы поймете, куда мы движемся! Во всем, что мы делаем, контрпредложение играет важнейшую роль. Оно содержится во всех наших книгах, будь то роман «Женщины» («Les Femmes») или, например, эссе вроде «Женский гений» («Le Genie feminin»). В этом суть вопроса, отсюда возникает некоторая двусмысленность, некоторый флер, потому что разговор идет о средствах массовой информации: да, в отличие от пуритан, я считаю, что нужно уметь ими пользоваться, и самое большое удовольствие для меня — встретить того, с кем у меня возникают значительные вибрации слушания, например, Колетт Феллу: она приходит со своим диктофоном «Награ» и мы записываем короткие сорокаминутные передачи, которые можно архивировать. Вот так: архивы, контрархивы… Мы делаем телевидение! Мы делаем контртелевидение. Мы делаем радио! И контррадио тоже. Здесь, этим вечером мы проводим мероприятие, которое в то же время является контрмероприятием, потому что мы говорим нечто для нас непривычное либо нечто, воспринимающееся искаженно.
К.Ф.: Также чувствуется, что вы являетесь стимулом друг для друга. На ум приходит рассказанное вами воспоминание: как вы сказали однажды Юлии, стоявшей перед лужей: «Прыгай!»…
Ф.С.: По поводу «Прыгай!» — вот и совместные воспоминания. Она вспоминает: шел проливной дождь, у нее было плохое настроение, и я ей сказал: «Прыгай!» Я помню много всего другого, действительно, это одна из первых фраз, которую я тебе сказал, спускаясь к «Куполь» или, возможно, неподалеку оттуда, мы ходили в «Роузбад» на улице Деламбр — ах, сколько вечеров… Ладно, не будем об этом. Я хорошо помню, что сказал тебе еще кое-что. Очень твердо я сказал тебе: «Мы снимем древнее проклятие!» Помнишь?
Ю.К.: Не просто помню — я только что получила его на мой смартфон в виде странного вопроса. Моя подруга Бернадетт Брику, вице-президент по культуре Университета Париж VII, запланировала на завтра мероприятие: «Юлия Кристева даст консультацию по теме: „Расскажите мне о любви"». Теперь переформулируем тему: «Существует ли современная любовь?» Но это одно и то же. А вот вопрос, присланный человеком, который будет завтра присутствовать на импровизированной «консультации»: «Как вам удалось снять древнее проклятие, довлевшее над мужчиной и женщиной?» Странное совпадение, правда? Не знаю, смогли ли мы снять это проклятие, но во всяком случае попробовали…
К.Ф.: Мне нравится ваша история про лужи, потому что у меня тоже произошла история с участием Филиппа: как-то раз, когда я, вероятно, пребывала в тоскливом настроении, находясь в вашем кабинете, я сказала: «С меня хватит», а вы ответили: «Что ж, посмотрим…» И тогда вы спросили меня: «Вы умеете плавать?» Я ответила: «Да». Вы мне сказали: - «Ну тогда все в порядке!» То есть вновь присутствует эта идея воды, течения, желания бороться, бунтовать, быть свободным, в потоке, который нужно всякий раз анализировать, комментировать. У меня как раз возник вопрос: у вас есть свои ритуалы для разговоров, обсуждаете ли вы вместе новости по вечерам?