— Ты… Ты не хотел с ними видеться?
— Налоговая проверка и вечер с твоим отцом — стоят рядом в списке моих желаний на сегодня. Я не знал, что они сегодня будут здесь, иначе выбрал бы другой день.
Мужчина подставляет мне локоть, я с радостью хватаюсь за него. По телу проносится волна облегчения. Дамир не планировал этого! Хотел провести время только вдвоем.
На горках наших отношений я лечу вниз, к безопасности и спокойствию. Пальцами провожу по браслету, который подарил мне муж, обретая уверенность. Когда мы подходим к семье — на моем лице широкая улыбка, которую не отличить от настоящей.
— Неожиданная встреча, — отец жмёт руку Дамиру. — Решили выйти в свет?
— Решили отдохнуть. Пропустили премьеру.
— Мы тоже.
Я внимательно слежу за Алиевым, вижу, как едва дергается уголок его губ. Видимо, на это мужчина и надеялся. Что все уже сходили на оперу, и мы не встретим лишних людей.
Мне становится легче, когда я узнаю, что билеты у нас в разных частях зала. Хотя бы во время первого и второго актов мы будем далеко друг от друга. А пятнадцать минут антракта можно будет как-то пережить.
Дамир помогает снять мне пальто, сдавая его в гардероб, прячет номерок в карман пиджака. А я слежу за сестрой, которая постоянно вертится рядом. Понимаю, что это нормально, не держаться же ей в стороне ото всех. Но не знаю, как совладать с внезапно вспыхнувшей неприязнью к ней.
Мы никогда не были близки с Эвелиной, но я всё равно считала её сестрой. Семья, как-никак. И если с мачехой отношения всегда были плохими, то с Элей казались мне намного лучше. А сейчас…
— Нам пора, — я расслабляюсь, когда раздается первый звонок. Дамир подталкивает меня в сторону лестницы. — Ещё увидимся.
У нас с мужем отдельная ложа, где нет посторонних. Только он и я, как мне хотелось. Я жалею, что не взяла театральный бинокль, чтобы лучше рассмотреть сцену и актеров.
Через несколько минут раздается третий звонок, гаснет свет, и начинает звучать музыка. Я больше предпочитаю рок-оперу, чем классическую, но сейчас мне всё нравится. Декорации, движения актеров, их голоса.
Или всё дело в том, что Дамир кладет ладонь на моё колено, заставляя замереть? Даже сквозь ткань платья я ощущаю теплоту его кожи, и разбирать слова песни становится сложнее.
— Сверху есть экраны, — Дамир наклоняется ко мне, опаляя своим дыханием. Шея покрывается мурашками от его близости. — Там перевод текста.
— О, мне не нужно, спасибо.
— Ты знаешь итальянский?
— Нет, французский. Но они похожи, оба из романской группы. Поэтому моих знаний достаточно, чтобы понимать главное. А остальное ясно по движениям актеров. А теперь — тихо, — шиплю на него, улыбаясь. — Я пытаюсь смотреть и слушать.
Мужчина тихо смеётся, больше не отвлекает меня. Но и не отстраняется, оставаясь слишком близко. Сердце бахает так громко, может заглушить весь оркестр. Я сильнее сжимаю пальцами клатч, заставляя себя отвлечься.
Подумаешь, Дамир касается меня. Ничего нового, не страшно. Но в зале царит полутьма, здесь мы одни, полное уединение. И никто не заметит если…
Мои щёки пылают от собственных мыслей, я радуюсь, что мужчина не может этого заметить. Перевожу дыхание, стараясь расслабиться и получать удовольствие от оперы. Только от неё.
Никак не от того, как Алиев чуть сжимает моё колено.
Я облегченно выдыхаю, когда заканчивается первый акт. Очень вовремя, пока я не начала думать о всяких непристойностях. Дамир помогает мне подняться, его ладонь на моей спине теперь кажется чем-то привычным.
— Я отойду ненадолго, — мужчина дожидается моего согласия и оставляет меня.
Но скучать мне не приходится, потому что через пару минут я замечаю Эвелину. Которая направляется прямиком ко мне, приветливо улыбаясь.
— Привет. Ты прекрасно выглядишь. А где Дамир?
— А разве это должно тебя волновать? — я отвечаю чуть резче, чем стоило. — Или у тебя к нему дело?
— Нет. Банальная вежливость. Не понимаю, почему ты так реагируешь. Хотя… Нет, я понимаю. Я подошла не ругаться, Элина.
— А зачем?
— Ради извинений, — замолкает, давая время гневу охватить меня. — Моих извинений. Мне жаль, если я тебя обидела.
От неожиданности я даже не нахожу колких фраз. Жду продолжения, не понимая, зачем вдруг сестра решила поговорить именно об этом. Такого я точно не ждала от неё.
— Я вела себя ужасно, — вздыхает, неловко отворачиваясь. — Последние несколько месяцев были невероятно сложными для меня. И это не оправдание, конечно, я не должна была обижать тебя из-за того, что настроение плохое. Надеюсь, что ты сможешь простить меня.