Хроническое возбуждение? Невезение? Непохоже. Что там ещё было… мужское… ой…
— Ничего страшного, — улыбка незнакомца стала шире, и я рассмотрела небольшие, белоснежные клыки.
Дракон… ой мамочки… А если я умудрилась наложить на дракона мужское бессилие…
Вот теперь, мне точно крышка.
По крайней мере, если я смогу как-то снять проклятие… А как я его сниму, если они у меня выходят не снимаемыми?
Витторио Леус как-то сказал, что единственный способ избавиться от моего проклятия, это постоянно находиться рядом со мной, пока мой Дар сам его не разрушит. Но не могу же я теперь бегать за драконом с мухобойкой, отгоняя потенциальных любовниц?
Или… могу?
— Инквизитор Леус, — пробасил наш конвоир, — сержант Тэрин приказал доставить задержанных.
— Впустите, — коротко приказал Витторио.
Отлично. Сейчас попробуем всё объяснить, а потом — вернуть драгоценную рукопись.
Если дракон не настроен жаловаться, можно уладить дело без грандиозного скандала. Главное, чтобы Леус был в хорошем настроении и не попытался снова заманить меня на работу в инквизицию.
Ведь, кроме способности проклинать всё живое, я обладала одним крайне ценным талантом, который тщательно скрывала.
Стражник отошёл в сторону, пропуская нас в кабинет. И я с запозданием поняла, в каком виде сейчас предстану перед Леусом.
— Отпустите меня, пожалуйста! — прошептала и попыталась высвободиться из объятий дракона.
После случившегося в подворотне ощущалась сильная слабость и я была благодарна, что он донёс меня до кабинета. Но разговаривать с Витторио, сидя на коленях у дракона, я не собиралась.
— Как прикажете, прекрасная незнакомка, — в сапфировых глазах вновь заплясали шальные искорки, а по моему лицу скользнул оценивающий взгляд.
Хм… может, я ошиблась и ему досталось другое проклятие? Он не выглядит «бессильным». Скорее, очень приподнятым и готовым к наступлению.
Или заклятие ещё не начало действовать?
— Мне вас магией сюда затащить? — вновь раздался усталый голос Леуса.
— Моё почтение, Великий инквизитор, — дракон первым зашёл в кабинет и почтительно поклонился
— Моё почтение, несущему свет! — пискнула я, и мышью заскочила следом.
Витторио стоял у окна и смотрел на суетящихся внизу горожан.
Со стороны казалось, что он просто любуется видом на центральную площадь, но я знала, что так инквизитор тренирует свой дар предсказателя. Он и у меня пытался развить эту способность, но прорицатель из меня вышел паршивый.
Я даже собственное будущее не могла увидеть. Зато великолепно считывала память вещей.
И эту способность я искренне ненавидела…
Случайно прикоснуться к старому зеркалу и увидеть смерть его хозяина. Взять в руки старый артефакт и узнать все его кровавые тайны…
Медиумы не умели видеть в вещах хорошее.
Мы считывали лишь боль, страх, агонию. Пропускали эти эмоции через себя, сходили с ума от чужих эмоций…
Поэтому я делала всё, чтобы скрыть дар и избежать работы в полиции. И о моих способностях знали только Витторио и дядя Вергилий.
— Вы свободны, — сказал инквизитор стражнику и окинул нас тяжёлым взглядом.
Интересно, он только мне так «рад»? Или дракона он тоже хорошо знает.
— Ты — моё проклятье и головная боль, — вместо приветствия прошипел Леус, как только наш конвоир выскользнул в коридор.
Ой…
— Вы знакомы? — фыркнул дракон.
— Лучше, чем ты думаешь, Себастьян. Как вышло, что ты пытался тайно обвенчаться с моей бывшей ученицей?
Себастьян, Себастьян… я пыталась вспомнить хоть одного дракона с таким именем. Но пока на ум приходил только старший дознаватель инквизиции.
Не могло же мне настолько «повезти», что я прокляла герцога Дельгаро?
— Юная мисс бесспорно прекрасна, — усмехнулся Себастьян, — но к скандалу со жрецом мы не имеем никакого отношения.
— То есть, это не вы заказали Валентину Варуна нанесение знаков истинных? — фыркнул инквизитор.
— Нет! — воскликнула я.
— На юную мисс напали, — добавил дракон.
— Что с бандитами? — уточнил Витторио. — В прошлый раз Ви телепортировала нападавшего в склеп к голодным вурдалакам. А в позапрошлый выкинула грабителя в океан к акулам… А до этого прокляла…
— Не стоит об этом! — щёки опалил предательский румянец.
Сейчас меньше всего хотелось, чтобы меня отчитывали, словно напакостившего котёнка. Всё вышеперечисленное было сделано в целях самообороны. И не моя вина, что обороняться мне приходилось регулярно.