- Зачем вы вытащили это дело? — процедил сквозь зубы мистер Коллинс, взяв в руки папку с делом моего дедушки.
Всё благодушие с него слетело вмиг. Я даже растерялась.
Побелевшие костяшки пальцев, сцепленные зубы… Кажется, эту папку даже при желании не вырвешь у него из рук. Мистер Коллинс зол? Разгневан?
Что особенного в деле моего деда? Что в нём такого, что спустя столько лет следователь так нервничает?
- Мистер Стоун велел отыскать все нераскрытые дела с убийствами и расчленениями за пять, семь и восемь лет… Вот… нашлось!
- На кой… — едва сдержал ругательство мистер Коллинс, но бросил на меня взгляд и ругаться передумал. — Что за блажь?
Я сделала вид, что идиотка, и пожала плечами.
- Может, ищет похожие…
- Похожие на что? — чуть не рыча, спросил старший следователь, и я поняла, что если бы он меня допрашивал, я бы призналась во всех содеянных и не содеянных преступлениях.
- Послушайте, уважаемый, ваше начальство — вам лучше знать. Я его минут пятнадцать всего-то и видела…
Ну и что, что до этого более недели за ним следила и знаю, что завтракает он глазуньей, а ужинает с бокалом красного саверийского… с чего орать на меня?
- Прошу прощения! — выдохнул он, видимо, и правда испытывая некоторую неловкость от вспышки гнева. — Я вас оставлю, пожалуй! — добавил, бросив папку обратно на стол.
Я сделала неопределённый знак рукой, мол — делай что хочешь, только меня не трогай.
И только когда он уже практически покинул архив, спохватилась:
- Ваша куртка, мистер Коллинс! — выкрикнула я ему вслед, быстро расстёгивая пуговицы.
- Оставьте. Здесь холодно и сыро. Выполните поручение — вернёте. У меня не горит.
- Спасибо вам! — едва успела добавить я ему в спину.
Но не уверена, что он меня в принципе услышал.
Вот! Вот у кого моему будущему жениху учиться надо. А то количество форменных курток ограничено… С другой стороны, если Макс от меня пожелал избавиться, то с чего ему делиться имуществом?
Эх…
Я вернулась на своё рабочее место, и на глаза снова попалась та самая папка.
Сама того не желая, открыла её и уставилась на магснимок.
Теперь, когда я снова осталась наедине с делом моего дедушки, стало жутко и тоскливо. Хотелось разреветься, но вряд ли мне удастся объяснить моим новым сотрудникам, с чего я тут сырость развожу. Ну по крайней мере, это их не сильно впечатлит. Мне так кажется. Потому, Лив, держи себя в руках.
Проклятье! Что же с тобой случилось, деда? От кого ты бежал до самой столицы? И так и не смог сбежать! Что-то не верится мне, что тебя случайно так изуродовали… Почему именно рисунки ты оставил мне?
«Храни их, как весь род хранил их до тебя. И пусть они хранят тебя».
Как-то совершенно иначе теперь воспринимались эти слова… И жутко хотелось выяснить, что на самом деле они означают.
Что ж. У меня теперь есть возможность… Может, начну с того, что расспрошу мистера Коллинса? Если он меня ещё с порога не покусает. Больно уж ревностно он относится к чужой беде…
Ноги гудели, кости ломило, голова просто раскалывалась…
В общем, домой, точнее, до своей свежеарендованной на время практики квартиры, я едва брела, отчётливо понимая, что день в архиве всё же вылез мне боком.
И всё бы ничего, может, я бы посчитала это малой платой за победу, если бы победа была.
Когда я выползла из подземелья на свет дневной… точнее, уже не свет и уже ни черта не дневной, но всё же… Со стопкой бумаг в руках и почти непреодолимым желанием стукнуть начальника следственного комитета этой кипой по башке, Макса Стоуна уже в участке не было. Он благополучно смылся по своим делам, совершенно забыв о том, что я там, в архиве, для него дела сортирую.
Сволочь, в общем, Макс Стоун. И если бы не задание, я бы с ним по одной улице не прошлась.
Вы, конечно же, догадались, что после всего настроение у меня было… хоть вместо бойцовского пса на ринг выпускай. Загрызла бы любого. Роберта Коллинса мне отыскать тоже не удалось. А вот как раз его хотелось бы увидеть гораздо сильнее. И даже не потому, что меня всё ещё грела его форменная куртка. Хотя и это тоже. Но… Скорее потому, что самая верхняя папка в этой стопке всё же была делом моего родственника, и мне жутко хотелось узнать, что же так взволновало мистера следователя… Может, что-то личное?
Увы, и этому желанию сбыться было не суждено.
Мистер Хобс сообщил, что старший следователь отбыл на выезд. Что именно случилось, Хобс не выяснял, но «что-то жуткое, и кровищи море».
Я тут же полюбопытствовала, отчего сам мистер Хобс не отправился на выезд, расследовать такое жуткое происшествие. На что он изобразил индюка на птичьем дворе и с особым рвением и энтузиазмом начал хлопать своими объяснительными.