- Что ж. Раз ты всё обдумала… Я уеду сам. И делай что считаешь нужным.
- Вот и прекрасно, — старательно изображая искреннюю радость и надеясь, что актёрское мастерство меня не подвело, всплеснула руками я. — Я всегда знала, что ты умный и практичный.
Так и правда будет всем лучше. Я буду спокойна за брата, он будет греть бока на пляже, Дрю…
- А вот Дрю я оставлю, — почему-то сказала я. — И верну его тебе, когда справлюсь с делом.
Раш машинально кивнул, и — впервые за столько лет нашего с ним знакомства! — я заметила в его глазах слёзы… Но он быстро справился с эмоциями и мгновенно перешёл к угрозам:
- И только попробуй не вернуть! Отвечаешь за него головой.
Вот так-то лучше.
У меня всё получится. Даже не стоит сомневаться!
Утром следующего дня я смотрела в окно на удаляющуюся фигуру Раша с чемоданчиком в руках и поднятым воротником, и испытывала смешанные чувства. Конечно, я была рада, что Хайраш пересидит бурю там, куда не дотянутся руки даже его величества Сигизмунда восьмого, не то что Макса Стоуна. Но всё равно… как бы я сама себя ни убеждала в правильности такого решения — в груди щемило так, что слёзы на глаза наворачивались. Кто знает, увидимся ли мы ещё когда-нибудь?!
Ладно! Что-то я совсем раскисла!
Я порывисто отвернулась от запотевшего окна и села на подоконник, прикрыв глаза и стараясь собраться с мыслями. Нужными мыслями.
На столе Дрю хрустел свежайшим червём. Картина настолько впечатляющая юных девиц, что впору сознание терять. Но сахаром Хайраш его кормить запретил.
- Хоть не чавкай так, — сказала я нетопырю, скорее чтобы заполнить тишину, и налила себе чай. — Лучше скажи, что мы будем теперь делать?!
Дрю промолчал, я сделала глоток тёплого чая и откусила оставленный Рашем бутерброд с маслом и вареньем, сделанный специально для меня. На прощанье.
Так, всё! Лив, если ты осталась, чтобы киснуть, то можешь смело подбирать похоронный балахон. Собралась и привела себя в порядок!
Как говорила тётя Роза: «Можно упасть как угодно, только не духом! Ибо пав духом, можно уже и не встать».
Вот и не будем падать!
Уже через полчаса я решительно вышагивала в сторону следственного комитета, укутавшись в тёплый плащ и прикрывшись зонтом.
Да, я прекрасно осознавала риски и понимала, что моё поведение — просто верх безрассудства. И всё же проклятое шестое чувство гнало меня вперёд. Что именно оно пыталось мне рассказать, подсказать, на что открыть глаза — я даже не бралась угадывать. Но надеюсь, что это не путь к виселице, а остальное — терпимо.
Дождь усиливался, поднимался ветер, и с улицы разбегались те немногие прохожие, что всё же рискнули выбраться из дома в такую непогоду.
Вот и я спешила со всех ног, едва ли не бегом направляясь к следственному участку. И стоило мне переступить порог комитета, как на меня буквально налетел мистер Коллинс, явно куда-то спеша и меня попросту не замечая.
Я, немного задумавшись, тоже притормозить не успела да так и впечаталась физиономией в грудь Роберта. Притом с таким размахом впечаталась, что вышибло воздух из груди.
- Ох! Проклятье! — уронив зонт и зажмурившись, простонала я, вцепившись в плечи старшего следователя и едва удержавшись на ногах.
Он, в свою очередь, машинально придержал меня за талию. Я, наконец, сделала вдох. И у меня опять на миг остановилось сердце… Бездна! Это точно ничем хорошим не закончится…
В его объятьях мне находиться определённо противопоказано. В такой-то непосредственной к нему близости, когда кожей слышишь биение его сердца… инстинкт самосохранения впадает в кому, и начинают появляться совершенно идиотские, не имеющие ничего общего с реальностью мысли.
К тому же… демон! — какой же у него поразительный аромат — горького дыма и хвои… Оставляющий странный привкус на языке. Тьма, этот аромат выбивал мурашки на коже. У меня, по крайней мере.
- Осторожней, мисс Оушен! — немного раздражённо посоветовал мистер Коллинс, поправив мне съехавшую шляпку. И я обескуражено подняла взгляд на его лицо.
Замкнут, сосредоточен. Слишком серьёзен… Машинальная учтивость и ни намёка на флирт. Даже не очень сведущая в делах сердечных я понимала, что интимного в этом жесте было ровно столько, как в подтирании соплей отпрыску.
Потому мгновенно собралась и высвободилась из его объятий.
- Что-то случилось?! — спросила я, испытывая некоторое, не совсем мне понятное разочарование и ещё не до конца решив, хочу ли услышать ответ на свой вопрос.
Нет, я хотела. Это было для меня важнее в сто раз, чем расследования Макса Стоуна. Предчувствие, гнавшее меня сюда, подстёгивало сердечный ритм. И потому я приготовилась внимать каждому слову Роберта Коллинса. Даже если он решит меня к демонам на рога послать.