Чтобы помочь мучить ее и сделать ее жизнь невыносимой, он притворился, что не слышит их. Он хотел, чтобы она жила в аду. Но теперь он не знал почему.
Он вошел в комнату Арии, закрыв за собой дверь, и посмотрел на кровать. Там горел маленький ночник, который освещал спальню мягким светом и позволял ему видеть Арию. Она выглядела такой маленькой, такой хрупкой.
Ему захотелось сократить расстояние между ними и разбудить ее, чтобы избавиться от этих чувств. Данте двинулся к кровати, намереваясь заставить ее проснуться, сказать что-нибудь, напомнить, что она — дочь Филиппа Льюиса, заманившая его в эту ситуацию.
Он никогда не видел, как она спит. Приблизившись к кровати, он не удержался и посмотрел вниз: ее лицо было… расслабленным. Умиротворенным. Этого он не ожидал. У Арии часто появлялась морщинка между бровями. У нее всегда было хмурое выражение лица. Тревожные мысли.
Глядя на нее сейчас, он не мог не задаться вопросом, не снится ли ей он. Он протянул руку, чтобы разбудить ее, но не смог заставить себя сделать это. При свете фонаря Данте посмотрел на нее.
Ария тоже не хотела этого. Она не просила выдать ее за него замуж. Никто не предлагал ей руки. Она была намного старше большинства невест.
Он не мог заставить себя сдвинуться с места.
Она выглядела… красивой.
Он знал, что многие считают Арию простой красотой. Ее каштановые волосы не были такими светлыми, как у ее сестры. Сейчас, когда он смотрел на нее без злости и ненависти, Ария была мягкой, по-другому красивой. Ему вдруг захотелось увидеть ее карие глаза, но он не собирался ее будить. У него еще будет время заглянуть ей в глаза.
В углу ее спальни он увидел кресло и понял, что не должен оставаться. Он опустился в кресло и стал смотреть, как она спит. Минуты тикали, и он был намерен оставить ее в покое. Но тут он почувствовал, как тяжесть сна внезапно навалилась на него, и ему не захотелось покидать ее спальню.
Закрыв глаза, он начал погружаться в сон.
Глава четвертая
Проснувшись, Ария постаралась не паниковать и обнаружила, что ее муж крепко спит в кресле в углу спальни.
Оглядев комнату, она не знала, что ожидала увидеть. Охранники, солдаты — все они были готовы убить ее. Она не сделала ничего плохого, но это не означало, что ее не могли оклеветать.
В комнате с ней и Данте больше никого не было.
Она все еще держалась за простыню, надеясь, что это не затишье перед бурей.
Если бы Данте хотел убить ее, он бы уже успел это сделать. Осознав эту печальную истину, она все же не отпустила простыню. Почему Данте был в ее комнате?
Она постаралась не обращать внимания на мужчину напротив и сосредоточиться на том, как ей выбраться из комнаты. Кресло стояло возле двери в ванную комнату. Даже шкаф находился позади него. Ей ничего не оставалось, как пробраться мимо него и воспользоваться другой ванной в другой комнате. Возможно, часть ее одежды все еще находится в прачечной.
Данте спит.
Ария не знала, почему это так важно для нее. Раньше это ее не волновало. Каждый раз, когда он оставался дома, он шел в свою спальню, где, вероятно, спал. В этот раз он спал в ее комнате, и она не могла не взглянуть на него. Его глаза были закрыты, и, не имея никого, кто мог бы стать свидетелем, она не могла не воспользоваться возможностью посмотреть на своего мужа.
Данте выглядел таким… сексуальным.
На нем были пижамные штаны, без футболки, демонстрируя полностью покрытую чернилами верхнюю часть тела. Она не смотрела на него долгое время. Она вообще старалась избегать всего, что могло бы сблизить их. Он был мускулистым. Чернила не могли скрыть этого, но она могла предположить, что у него не было выбора. Ему пришлось стать сильным, чтобы завоевать репутацию, которую он приобрел за эти годы.
Он был красивым мужчиной. Она знала, что есть много женщин, которые были бы счастливы носить его фамилию. Кто хотел бы быть рядом с ним. Даже если это будет один день в месяц.
— Ты проснулась, — сказал Данте.
Она вздрогнула.
Она была так поглощена созерцанием его груди, спускающейся к тазу, что не заметила, как он проснулся.
— Ты в моей комнате, — сказала она, желая отвлечь его от того, что ее могли застукать за подглядыванием.
Он не шелохнулся.
Его взгляд был устремлен на нее, и там, где обычно она старалась не смотреть на него, она чувствовала себя как в трансе, не в силах отвести взгляд.