— Поняла. Ухожу, — ладно, его проблемы, что меня не будет в офисе. — Две сахара, — шепчу Самарину, разворачиваясь к выходу из кабинета, на что он подмигивает и благодарно кивает. Про сахар в кофе Евсеева не знает только ленивый, а Игорь Владимирович не заслуживает мучительной смерти.
— Спасибо, — так же шепотом отвечает, провожая меня взглядом.
***
Когда тебе дают свободное время, оно летит незаметно. Казалось, я только зашла в магазин за новыми чулками, а уже приходится мчаться обратно, чтобы успеть пообедать до того, как Евсеев завалит меня очередной очень срочной работой. Хорошо, что рядом с офисом есть приличная столовая, в которой обедают почти все коллеги. Обычно я держусь в стороне, меня справедливо опасаются, боясь, что я донесу нелестное мнение о руководстве от обычных трудяг до этого самого руководства. Но сегодня девочки из бухгалтерии на удивление разговорчивые. Расхваливают мой костюм и приглашают к себе за столик.
Порой мы ходим вместе на обеды, но это скорее по случайному столкновению в лифте или у входа в столовую. Они надеются вытащить из меня свежие сплетни, особенно если накануне Евсеева не было на работе или в прессе снова обсуждали его личную жизнь. Что сегодня служит звоночком, я не понимаю. Только вижу, как коллеги увлеченно перешептываются и плохо сдерживают любопытство.
— Ну, рассказывай, — слышу вместо приветствия, когда сажусь на свободное место.
— Что рассказывать? В отпуске я была месяц назад, любовницы Евсеева больше в офис не захаживали — все глухо, — смеюсь, разрезая филе.
— Конечно, не захаживали. Куда они теперь придут, когда СлавСлавыч женат, — слышу ответ Ани и давлюсь куском курицы, громко кашляя на весь зал.
Тянусь к стакану с водой, изо всех сил пытаясь вдохнуть. Но, кажется, если меня убьют не слухи, то часть птицы, вцепившаяся в горло, так что еще пара минут, и Евсеев останется вдовцом. Слезы непроизвольно льются из глаз. Предпринимаю последнюю попытку прокашляться, и — о чудо! — жареная курица наконец летит в желудок, давая мне набрать в легкие кислород. Все еще мучаюсь от кашля, но теперь чувствую себя гораздо лучше.
— Боже, Ксюша, ты как? — щебечут девочки, наклоняясь ко мне.
— Спасибо, в порядке, — прикрываю глаза, приходя в себя. В голове рой мыслей, главная из которых: откуда всем стало известно о том, что Евсеев женат? Надеюсь, они не знают, на ком женился их обожаемый босс? Иначе мигом выдернут мне все волосы и навсегда запишут в предатели. — С чего вы взяли, что он женат?
— Ну как же, ты разве не знаешь? — Марина смотрит пытливо, будто точно знает, кто теперь мадам Евсеева, пока я пытаюсь придумать более-менее подходящее оправдание самой себе. Не признаваться же, что из-за наживы. Может, сказать, что залетела? Напились в командировке, случайно переспали, и вот. А что, и по срокам подходит! Мы в январе летали в другой город, как раз когда я вышла из отпуска.
— Поверьте, девочки, если бы я знала, обязательно бы рассказала, — решаюсь открыто врать, но ведь и у них слухи, кажется, непроверенные. А значит, кто будет более убедительным в своем вранье, тот и прав. — К тому же Евсеев ни за что не променяет отряд любовниц на одну жену.
— Вот видите, девочки, я же говорила, — встает на мою защиту Лена. — Куда нашему СлавСлавычу жена?
— Не вечно же в холостяках ходить, — пожимает плечами Аня. — Тем более мужик видный, в бизнесе вроде разбирается. А там наверху они ж все того-этого, — она вертит пальцем у виска, — им чтобы дальше двигаться, семья нужна. Вот и женятся на красивых картинках, чтобы на фотках в прессе глаз радовали.
— А мне кажется, СлавСлавыч влюбился, девочки, — мечтательно тянет Марина, потягивая лимонад из трубочки.
— Чего-о-о? — перехожу на ультразвук в своем изумлении. — Не влюбился он ни в кого. Я за этот месяц четверым свидания назначала от его имени, а еще двум подарки отправляла. Так что все это ерунда, — спешу развеять их домыслы, а то они без нас придумают нам красивую историю любви. Не бухгалтерия, а пиар-отдел.
— Вот кобель. Женился, а налево бегает! — не унимается Аня, а я делаю вид, что потеряла всякий интерес к этой теме и налегаю на овощи в тарелке, к курице доверие потеряно. Как и к Евсееву, который кому-то умудрился сообщить о своей женитьбе.
Все еще обсуждая свадьбу и таинственную жену СлавСлавыча — теперь, кажется, к боссу прикрепилось новое прозвище, — мы заканчиваем обед. Разговоры не прекращаются и в лифте. Хорошо, что мне выходить на третьем, а им подниматься на пятый. Надеюсь, Евсеев не уехал обедать со старым другом, потому что у меня есть к нему крайне серьезный разговор.